«Содержание сочинений святого Кирилла обнаруживает совершенное его знание Священного Писания и сочинений многих отцов и учителей Церкви: Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Кирилла Александрийского, Евлогия Александрийского, Прокла, архиепископа Константинопольского, а также Симеона Метафраста, составителя житий святых и канонов».
Как у вас с Метафрастом, коллеги? Не знакомы? — Тогда постойте там, у параши. Пока серьёзные люди будут обсуждать серьёзные вопросы. И учтите: убить их можно, можно заставить выносить мусор или копать землю. «От забора и до обеда». А дальше? Гвозди микроскопом забивать не пробовали? — И дорого, и неудобно.
Столпничество Кирилла оказалось заразительным. Второй аналогичный персонаж близких десятилетий — Никита Переяславский в Залесье. Я про него уже… Но Никита — бандит, раскаявшийся коллектор в веригах, обрётший дар исцеления. Чудодейство, но не мудрость. Кирилл — лелеемое чадо богатых родителей. Он пошёл в монастырь стремясь к Богу, а не спасаясь от Диавола.
Нечастое сочетание письменного и ораторского дара. Цицерон с Платоном в одном флаконе. Смешение высокого мнения о себе и смирения, самоуничижения. И то, и другое — искренне. Его суждения о гордыни выказывают близкое знакомство с этим грехом. И стремление избавиться от него:
«За все же это, мой милый господин и благодетель, не прогневайся, не возненавидь меня, не от ума, а от неразумия все это написавшего, но, разодравши, брось это наземь. Мои ведь словеса, как паутина, сами распадаются, ибо не могут к пользе прилепиться, не имея влаги Святого Духа. И не как учитель, отечески и стройно, наставляю я тебя, но со всей своей простотой беседую с тобой только потому, что твоя любовь и мои отверзает уста. Ты же избери из написанного, что хочешь, что тебе будет лучше, обо всем ведь ведаешь благоразумно, милый мой господин…»
По авторитетности к началу 1180-х, когда написано цитируемое письмо, Кирилл — в первой тройке церковников «Святой Руси», его адресат, игумен Печерского монастыря Василий — в тридцатке, но — «милый мой господин и благодетель…».
Лет семь Кирилл сидел в башне, сочинял «слова» и «оратории». Он второй, после Илариона с его «Словом о законе и благодати», выдающийся сочинитель в жанре «торжественного славословия». Жанр нечастый, на Руси к 15 в. вывелся.
Проповеди произвели впечатление на общину в Турове и на тамошнего князя. В прошлом году (весной 1168 г.) клир и мир избрали Кирилла в епископы и отправили в Киев интронизироваться — получать дольку благодати божьей от высшего иерарха, Киевского митрополита Константина II. Не назначенный сверху, а всенародно избранный архиерей.
