«Постелите им степь,
занавесьте им окна туманом,
в изголовье поставьте
ночную звезду».
Мда… «В постели было весело и шумно». Можно добавить: многолюдно.
Будет. В «степи застеленной». А вот насчёт «весело»… При ориентированности Боголюбского на «суды и казни»… «весело» — будет. Но не сразу. Сперва — под венец. «До свадьбы — ни-ни».
А труд гос-брако-сочетания — взвалили на меня.
«Инициатива — наказуема».
«Ты кричал? — Вот ты и полетишь».
Андрей фыркнул напоследок, глянул на кипарисовый саркофаг Варвары Великомученицы и пошёл.
Я, естественно, ап-ап… а как?… а кто?… а где?…
Только и сообразил спросить, уже в спину:
— Сегодня?
Боголюбский, не оборачиваясь, махнул ручкой. Так это… неопределённо. И ссутулившись, чуть скособочившись, «шаркающей кавалерийской походкой…» — ушёл. Я бы сказал: сбежал. А я остался. В этом во всём… перед этим всем…
Ф-факеншит! Уелбантуренный коронообразно! Из меня ж церемониймейстер… такой же как балетмейстер!
Ты этого хотел, Ваня? — Бойся желаний: они исполняются.
* * *
Всякий, кому приходилось организовывать кое-какое семейное мероприятие, типа свадьбы или похорон, на сотню-другую гостей, представляет себе объём суеты, которую надо упорядочить. Что меня всегда радовало при переходе к капитализму — стремительный рост числа разнообразных бюро ритуальных услуг. Появился выбор! Между «Нимфой», у которой, как известно, кисть жидкая, туды ее в качель, и запойным гробовых дел мастером Безенчуком, с гробом как огурчик, отборным, на любителя.
В таких заведениях накапливаются атрибуты и реквизиты, сценарии и физиономии. Наиболее продвинутые ритуальщики способны учиться и у клиентов. Через несколько лет могут выдать не только вариации сметы, но и вариации стиля:
— Какую свадьбу делать будем? Православную, народную, под олигарха?
Правда, на ответ:
— Кавээновскую. С омоновскими элементами, - вздрагивают. Провожая взглядом дружку жениха, затаскивающего в помещения для предстоящего торжество шесть стволов разного индивидуально-автоматического.
* * *
Моя ситуация… хоть вешайся. Сценария нет. Не только мизансцены не расписаны — нет даже самих текстов. Самое скверное — нет квалифицированной команды.
«Театр начинается с вешалки» — кто будет тремпелем?
«Примадонна» в любой момент может сказать:
— А я передумал. Пшли все с отседова.
«Дирижёр» может отбросить «палочку» и начать проклинать. По матери и святоотеческому наследию. Или просто отбросить. Копыта. По возрасту.
А кордебалет, в момент апофеоза, запросто вытащит… нет, не то, что вы подумали — мечи славные. И «танец маленьких лебедей» перейдёт в «пляски умирающих людей».
