Есть марийские и эрзянские куды, посёлки мещеры и муромы. Им железо давать бестолку — их надо учить, переселять и переустраивать.
Лесовики рвутся в переселенцы. Одних манят «белые избы», богатый образ жизни. Других выдавливает «Усть-Ветлужское соглашение»: «десятина во всём» для многих тяжела. А с новосёлов я ничего не беру. Кроме погашения ипотеки, конечно.
Немного идёт на замену выбывшего. «Слёзы» — крестьяне относятся к железу трепетно. Потерять, к примеру, топор — редчайшая глупость.
Немало съедает армия, промышленность, фронтир, чуток продаём.
Потребность этого года, очень приблизительно, не потому, что не знаю — учёт у меня поставлен, а потому что всё быстро меняется — полста тысяч фунтов. Треть выплавленного. Домна простаивает не потому, что плавить не из чего, а потому, что не надо. Излишки идут на склад.
Железо в слитках «есть не просит». Хотя, конечно, место занимает и присмотр за ним нужен. По моим «среднепотолочным» прикидкам баланс произведённого и потреблённого сойдётся через год-два. Потом ещё год-два будем поднимать металл со складов. Потом интенсифицируем сбор и транспортировку руды. Года три. А может и пять-семь.
«Люди-хлеб-железо» — триединая основа Всеволжска. На «третьей ноге» имеем трехслойную «подушку безопасности».
От объёма выплавляемого железа рассчитывался потребный объём угля и, соответственно, размеры и количество «реакторов». Закладывая запас по железу, я, естественно предполагал такой же «запас прочности» по углю. Но у нас получилось лучше: вместо 12 % у местных углежогов вышли на 30 %.
«Самый умный?» — Да! В части перегонки древесины индустриальным способом. Умный и способный учиться этому занятию. А вы знаете чего это стоило?! Ежевечерне выковыриваемые из ладоней занозы, постоянно слезящиеся от дыма глаза, обожжённое плечо под сгоревшим прямо на теле кафтаном… У печей быть да не обжечься? Это потом появляются технологические карты, техника безопасности, приспособления и оснастка, а в начале…
Почему сам? Можно ж было работников… — Можно. Одного — прогнать за бестолковостью, другого — запороть из-за ленности, третьего — схоронить по азартности… И учить, учить, учить… тому, чего и сам-то толком не знаешь. Чего никто в этом мире не знает.
«Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» — наша исконно-посконная НИОКРа.
Время. Каждый день на «Святой Руси» в «отеческих» душегубках дохнет тысяча младенцев.
А оно важно? Чего спешить-то? «Все так живут». Залезь на горку высокую, на конике белом, в плащике красненьком и, мановением пальчика владетельного, указывай смердам сиволапым — чего сделать надобно…
