А многого Спенглеру и не нужно было... Тело его покачнулось. Сначала он почувствовал, как все его внутренности проваливаются куда-то вниз, а спустя секунду, когда приземление (ба-бах!) состоялось, они чуть не вылетели у него через горло.
– А-а-а-а-а!!
Игон упал на спину, прикрытую рюкзаком (к счастью, бластера там не было).
... Рэйман и Уинстон от греха подальше сами спрыгнули вниз, благо что было невысоко. Наверху остался болтаться один Вейтман. Впрочем, Лизун составил ему компанию, кружась, словно стервятник, над его головой и истерически выкрикивая оскорбительные слова в адрес Калиша.
Стэнс вскинул было бластер, но тут же опустил его.
– Нет, – растерянно пробормотал он, стрелять нельзя. Они слишком близко друг от друга...
– Да и вообще, – безнадежно махнул рукой Уинстон, – плевать они хотели на наши бластеры!
Калиш тем временем постепенно входил в раж. Огромная тяжеленная лестница была выгнута, словно ею поиграл детеныш бронтозавра, и держалась на честном слове. Почти все крепления были сорваны. А профессор раскачивал лестницу все сильнее и сильнее...
Наконец последний ригель издал свое прощальное жалобное звяканье. Лестница отчаянно дернулась, но....
Но почему-то не упала.
Профессор Калиш перестал смеяться. Он недоверчиво хмыкнул, когда заметил мощные армейские наручники, которыми Питер успел приковать его руки к лестнице. Так что держалась она благодаря лишь исключительным физическим данным профессора.
Постепенно до него дошло, что Питер вовсе не шутил. Да, наручники настоящие. Ы!.. Ы!!.. Нет, черт побери, не рвутся... Вейтман ухмыльнулся и начал осторожно спускаться вниз.
И тут Калиш взревел, как раненый бык...
Через пятнадцать минут его так и отвезли в участок Джошуа Фога – вместе с лестницей и наручниками.
Джанин охотники нашли в чистой, даже можно сказать – стерильной палате, обставленной недорогой, но со вкусом подобранной мебелью. Вокруг ее кровати громоздились бесчисленные медицинские приборы.
Она спала. Сон ее, глубокий, как омут, не могли потревожить даже вопли и оглушительное ржание профессора... По сравнению с тем, как девушка выглядела в тот день, когда попала сюда, она заметно похорошела.
Питер внимательно осмотрел Джанин, почти уверенный, что бедняжка будет с ног до головы покрыта укусами. Но, удивительное дело, – на ней не оказалось ни одной царапины, если не считать нескольких следов шприца на сгибе руки – там, куда вводили трубку для переливания крови.
