– По-моему, длительное работа в условиях протонового излучения пагубно сказывается на ваших мозгах, – заявила Барбинелла, помогая Питеру отскребать Лизуна от картонного ящика, в который тот врезался по пути из «Косточки». – Иначе вы не стали бы дожидаться, когда потолок рухнет вам на головы.
Лизун жалобно смотрел на них своими выразительными глазами, по блеску которых только и удалось обнаружить его в тридцати метрах от мотеля.
– Ничего, маленький, – с неожиданной теплотой произнесла девушка, бережно пытаясь отлепить Лизуна от картона. – Потерпи немножко...
– Вообще-то лучше поместить его вместе с ящиком под струю теплой воды, – посоветовал Рэйман. – Или подцепить ногтем край и постепенно скатать в трубочку.
Барбинелла хмуро промолчала в ответ, продолжая свою работу.
Спустя несколько минут Лизун был в порядке. Питер поднял его, встряхнул, и зеленая приветливая улыбка осветила тусклое пространство вокруг.
– Так это ваша машина? – Игон кивнул на примеченный им давеча спортивный силуэт автомобиля.
– Моя, – кивнула Барбинелла.
– Может, вы окажете честь прокатиться в нашем драндулете? – галантно предложил Уинстон.
– Спасибо... Боюсь, у нас теперь не так много времени, чтобы кататься по городу.
– У нас?! – вдруг просиял Спенглер – Вы сказали – у НАС? То есть вы подразумеваете меня и себя как единое неделимое целое?
Игон принялся бесконечное количество раз поправлять очки на носу – верный признак приятного волнения.
– Мне еще лет сто это не потребуется, господин Спенглер, – прозвучал холодный ответ. – Однако у меня (лично у меня) появилась масса хлопот, вызванных вашим вмешательством... А что касается непосредственно вас, то я вынуждена сообщить не-приятную новость, о которой, сожалею, не могла сообщить раньше...
– Что вы имеете в виду? – Пит настороженно покосился на Барбинеллу.
– Среди сегодняшних посетителей «Персиковой косточки» я видела профессора Калиша, – заявила девушка.
– Калиша?
Если бы Барбинелла сказала, что в мотель завалился Конгресс США в полном составе – вряд ли бы ей удалось вызвать большее удивление.
– И что же он там делал?
– Дремал. Как всегда. Калиш приходит в «Косточку» отоспаться – так поговаривает между собой вся местная нежить. Он выпивает в своей клинике столько крови за день, что бывает вынужден переваривать ее в неподвижном состоянии, словно удав.
