— Убийство проводницы Лялькиной, мне кажется, мы можем тоже включить в серию. Вот, посмотри, — наедине Стас обращался к начальнику на «ты», — этот снимок Лялькина сделала на телефон буквально за час-полтора до смерти. Судя по кафельному полу, фотографировала браслет в совмещенном санузле квартиры и, не исключено, тайком. Иначе зачем эдакую красоту рядом с унитазом запечатлевать.
Подполковник взял снимок, хмуро поглядел на изображение женского запястья, украшенного серебряным браслетом с эмалью и аметистами. Украшение, похоже, старинное, раритетное, в виде виноградной грозди из фиолетово-лиловых камней, окруженных зелеными листочками эмали.
— Отправленную подруге фотографию сопровождала подпись: «Смотри, что он мне подарил!» От подруги пришел ответ: «Можешь считать, мы все от зависти подохли».
Коростылев со вздохом отложил снимок.
— Это все лирика, что по делу, Стас?
— Вот. — Гущин многозначительно поднял вверх указательный палец. — Теперь смотри сюда. — Майор подсунул подполковнику наисвежайший снимок с убийства старшего лейтенанта МЧС: тоже женское запястье, без браслета, но зато с царапиной. — В ранке на руке Норкиной найдены следы серебра. Старинного, прошедшего чистку определенными химикатами.
Стас рассказал подполковнику, что помимо способа убийства, духов, формы и букета трех потерпевших связывает еще и личность вероятного преступника. С каждой из них некий состоятельный привлекательный мужчина знакомился за два-три месяца до убийства, но ни одна из подруг его не видела. Поскольку кавалер категорически просил любовниц хранить их встречи в тайне.
— Мол, он «женат на деньгах», находится на стадии развода. И если только его благоверная узнает, что муж ей изменял, — прости-прощай мильены. Наживка, как ты понимаешь, бросалась крепкая. Пару месяцев держать рот на замке в состоянии любая девушка, ей олигарх пообещал жениться. Кое-что, судя по фотографии и подписи Лялькиной, конечно ж, протекало. Но не настолько, чтоб у нас имелось хотя бы примерное описание преступника. Его никто в глаза не видел.
Коростылев, нагнувшись над столом, задумчиво пошлепал по нему ладонями.
— Так, — подытожил он размышления последним громким шлепком и распрямился. — Что же у нас имеется в наличии? Голышки с асфиксией, букет, духи, форма, таинственный красавец…
Шеф запнулся, и Гущин произвел решительную вставку:
— Браслет. Уже достаточно для серии. Сегодня, кстати, я узнал, что в переводе с японского духи называются «Тайна», а аметист несет в себе значение «покорность». Все девушки проявляли покорность в соблюдении тайны, понимаешь? Создается впечатление, кто-то затеял с нами игру.
