Кое-какие тонкости общения с военными ему преподали товарищи из гаража, обнаружив полную наивность в данном вопросе. Придурочный центурион, как минимум, мог лишить двухмесячного заработка. А жаловаться не возбранялось. Потом. И в случае отказа вышестоящим офицером изменить меру наказания прошение возвращалось по инстанции, и прежний начальник мог запросто добавить, чтобы не кляузничал.
Рысцой Игорь добежал до прибывших, столпившихся у колодца солдат, с обычным для них гоготом по всякому дурацкому поводу обливающих друг друга водой. Натурально сцена из кинофильма о вошедших в деревню немцах. Серо-зелёная форма с большими карманами на груди и боках, рукава закатаны, сапоги из отличной кожи, не чета привычному ширпотребу у новобранцев. Юфть? Кажется, так называлась.
Их было с полсотни, всем уже за тридцать, некоторым крепко. Слово «ветераны» прозвучало не зря. Они свой контракт десятилетний отбарабанили, а иные как бы не по два раза. Им должны были неплохо платить, тем более практически у всех медали. И карабины 81-й модели. А у пары – с оптическим прицелом. Игорь и не знал, что такое бывает. А мог бы догадаться.
– Господин старший вандарий, – обратился он к первому попавшемуся в звании, – не подскажете, где ваш центурион?
Не так уж сложно запомнить знаки различия. Погон не существовало, всё на рукавах. Полоски означали годы службы, после пяти лет узкие заменялись широкой. Звание тоже на рукаве, но другом. У стратиота вообще ничего. Простому сержанту нашивается странный жёлтый овал, как объяснили, плод оливы. В званиях выше добавляется их количество. Для офицеров – уже лист оливы с увеличивающимся числом. Ну и плюс рода войск на петлицах. Пехота имела перекрещенные стилизованные винтовки. Техники носили разводной ключ с отвёрткой. Они могли себе позволить некоторые вольности при общении, будучи по положению выше любого солдата. Достаточно простая и логичная система.
– Зачем тебе Элур?
Говорящее прозвище означало проныра или нечто вроде этого. Без настоящего словаря приходилось самому изобретать подходящий эпитет. Так называли Астрика за умение достать любую вещь, а также найти оправдание для всякого поступка.
– Мой офицер… – Игорь проглотил готовое сорваться неприличное определение, – направил нас с машиной для транспортной поддержки.
«Что бы это ни означало», – хотел добавить Игорь, но промолчал. Сознательно в точности повторил фразу.
– Клеопа! – завопил вандарий, аж уши заложило.
