Игорь подождал, пока Захарий отсчитает причитающиеся денежки; что наваривает вдвое, не волновало, сам бы сроду столько не продал. Ни знакомых с деньгами, ни возможности. Между прочим, просто так коммерцией любого вида заниматься нельзя. Лавочники приобретают лицензию и ревниво следят, чтобы конкуренты не появлялись. То есть для собственных нужд можешь хоть седло изготовить, хоть пиво варить. Но если продаёшь – подсудное дело. Штрафы, суды, куча проблем. А так оба в прибытке, и, если кто удивится – привозит новомодную вещь ростовщик из дальних краёв. Он и отдаёт деньги за проданное после прихода почтового вагона, не раньше. Ну, ещё маленькая тонкость. С любой продажи положено платить налог. Почти как на родине. Все химичат, и все об этом знают. Все берут на лапу, и каждый в курсе. Но стоит переступить границу – не обижайся. Так пусть этим занимается специалист, пусть и получается в итоге треть цены в карман. Зато без проблем на голову с фискалами.
Игорь выложил на стол фонарик. Казалось бы, чего проще? Ан нет. Специально проверял. Никто не додумался. Цилиндрические батареи, довольно недешёвые, существовали. По размеру – как в старых радиоприёмниках. Лампа с отражателем тоже имеется на фарах. Здешние, если не считать удлинённой формы и винтового цоколя, ничем не отличаются от привычной на Земле стандартной из настольной лампы. Где-то на двадцать пять ватт, считая одну свечу равной ватту. Всё собирается в трубку, кнопка при нажатии фиксируется и замыкает цепь, включая свет.
Дал посмотреть торговцу, потом продемонстрировал в тёмной подсобке. Захарий был слишком опытным коммерсантом, чтобы выражать отношение, но первоначально названная им цифра превысила ожидания в два раза. Соглашаться сразу было глупо. Здесь всегда торгуются и норовят друг друга облапошить. Игорь возмутился, нажимая на стоимость материалов, пусть и доставшихся ему бесплатно из казённых запасов. Когда они договорились, оба считали себя победителями. Если фонарик найдёт покупателя, возможно продолжение.
– Да, – сказал Игорь, когда ударили по рукам, завершая сделку, – всё спросить забываю. Ты ж отставник, – показал он на красный пояс.
– Ну да. И что?
– Не похож на жителя «семёрки».
Ростовщик был крепкий мужчина, но не выше метра семидесяти и чернявый, а новобранцы на базе все до одного белобрысые. У себя на планете они били мамонтов, зубров и гигантских оленей. На свежем мясе и благодаря физическим упражнениям практически все вырастали под два метра ростом и здоровые лосяры. Вкусив за пару столетий более приятной жизни в чужих мирах, они охотно шли служить. Воевать им было не привыкать, а через двадцать лет могли вернуться домой богачами. Правда, львиная доля дембельнувшихся, познав иную обстановку и получив при выходе из полка солидную сумму, предпочитали оставаться здесь. Кто покупал таверну, кто шёл служить в местную стражу, кто женился. Бывало, вытаскивали собственных баб из прежнего мира, но возвращались немногие. Зато таким было чего рассказать и продемонстрировать родичам.
