.
«Своих» посвященные распознавали без труда. Как писал предреволюционный бытописатель В.П. Руадзе, те, кто покупал товар, носили на себе «особую специфическую маску желания». Знаки, символы, жесты эпохой 1920-х гг. унаследованы от предреволюционного периода. Знаменитый литератор и композитор «серебряного века», первым раскрывший тему однополой любви в повести «Крылья» (1906 г.), М.А. Кузмин (1872–1936) описал свою встречу с деревенским юношей в 1924 г. Кузмин выступал в качестве клиента, а юноша — проститутки: «На Невском поглядел на какого-то милого. Он побежал и тр… [?] опять вернулся. Вступил в разговор, „как прийти на Лиговку?“. Потом обычная [?] история. Из деревни, места, погибать не хочется, откров<енно> [?] и т. д. „Почему заговорил? Вижу, что добрый человек. А почему я на вас смотр<ел>? Не знаю. Понравилось. Да? Так я немножко понравился вам?“ Сейчас же мечты чуть ли не о совместной жизни, о гулянье, ученье, культуре и т. п., о поездке в деревню. Наивно, фальшиво, льстиво, простодушно. Записал адрес, свой дал. Как все деревенские, ханжит. Но я так давно не видел русского мальц<а>, что было приятно. Если профессионал, то тем лучше. Женат ли я, да с кем живу <…> Ходили по Надеждинской, но все слишком светло»[283].
Личность Кузмина оставалась культовой для гомосексуалистов Ленинграда. Своеобразным звездным часом для литератора стало его последнее публичное выступление в городе в 1928 г. Решение включить Кузмина в один из литературных вечеров принадлежало части сотрудников Института истории искусств, которым для этого понадобилось добиваться личного разрешения директора. Все понимали, что на встречу с ним придут люди «своего круга». Чтобы избежать этого, вход сделали только по приглашениям, а объявлений о вечере не развешивалось. Несмотря на это, зал набился битком, причем в основном как раз взрослыми мужчинами-гомосексуалами, для которых встреча с Кузминым стала поводом вспомнить свою прекрасную, полную любовных приключений дореволюционную молодость: «Чаще всего среднего или пожилого возраста, они начали протискиваться к сцене; в руках у многих были букетики цветов. Когда Кузмин кончил читать, они ринулись к сцене и стали бросать туда эти букетики. <…> Для Кузмина выступление оказалось настоящим и приятным триумфом, но для организаторов вечера все едва не окончилось очень печально: с большим трудом удалось убедить директора, что они были не в состоянии справиться с толпой»
