.
Чаще всего семейные скандалы обходились без вмешательства милиции. Считалось, что дебош — это нормальная часть пьянки, но иногда вмешательства правоохранителей все-таки было не избежать. В таких случаях инцидент попадал в милицейские сводки. Например, 15 сентября 1925 г. сообщалось: «На территории 8-го Отделения, по Палевскому пер. д. № 3 гр-нином СТЕПАНОВЫМ Иваном Васильевичем, будучи в нетрезвом виде, был устроен в квартире дебош. Выбив в коридоре раму со стеклами и нанеся побои своей жене, не довольствуясь этим, нанес побои железной кастрюлей в голову гр-нину ГРИГОРОВИЧУ Валериану, каковой с проломом головы отправлен в больницу при Пролетарском заводе. Виновный задержан»[120]. Гражданину Степанову «не повезло». Если бы он только избил жену, на его пьяную выходку вряд ли обратили бы внимание. Но он нанес тяжкие телесные повреждения постороннему лицу и за это поплатился.
Ленинградский рабочий мог ощущать, что у него значительно больше прав и привилегий, все-таки он представитель привилегированного класса советского общества. В рассказе М. Зощенко «Тормоз Вестингауза» собутыльники подначивали пьяного рабочего Володьку дернуть стоп-кран в поезде. Последний самодовольно заявлял: «Ты мое самосознание не задевай. Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хочешь сделаю — во всем мне будет льгота»[121].
Газета рабочих и служащих Ленинградских главных мастерских и службы эксплуатации Балтийского вокзала Северо-западной железной дороги сообщала о таком случае: «30-го августа весовщики Трупин и Филиппов до того были пьяны, что дальше в цеху оставаться не могли: были сняты их рабочие марки, и им предложено идти домой. Но пьяный зеленый змий легко себя не дает в обиду, нужно немного побузить, — так это и сделал тов. Трупин. Излаял он пом. мастера Миняева, оскорбил представителя охр<аны> труда Панова, предложившего ему уйти по-хорошему и не отрывать администрацию от дела, словами: „А что вы понимаете — как свинья в апельсинах“, не помогла также и помощь коменданта. Это еще полгреха, что парень напился и пошел домой, но у него хватило нахальства идти к врачу медпункта и просить у него удостоверение в том, что он совершенно трезв…» [122].
«Пасхальные» и «троицыны», субботние и понедельничные прогулы стали обыденностью в Ленинграде (как и в других советских городах) после введения свободной продажи водки. Этот вид досуга многими считался «нормальным». Пили практически все — мужчины и женщины, старики и подростки. В отсутствие культуры умеренного потребления алкоголя выпивка почти всегда влекла за собой агрессию.
