Жалобы и призывы что-либо изменить в основном неслись со стороны женщин. Работница Судостроительного завода имени Андре Марти описывала, что происходит в этот день в расположенной неподалеку столовой: «Загляните в столовую „Пролетарий“ по Мясной улице, дом 16. Что там творится в дни получек, Аллах ведает! В столовой процветает пьянство. Взяв в кооперативе водки, рабочий ловко вышибает пробку на панели около входа, а потом в столовой, точно дома, выпивает. Администрация слепа, она потеряла обоняние и зрение и не видит и не чувствует запаха алкоголя, совершенно не следит за этим недопустимым явлением. Да и мы, товарищи, плохо видим, а если и увидим, что пьет наш сосед по столику, махнем рукой: мол, не наше дело, пьет и пусть пьет, лишь бы в душу шло. В 7 часов заперт вход с Мясной улицы, а оставшихся посетителей выпускают через запасный выход, с улицы Войти-ка. Вот тут-то и можно наблюдать около 7 1/2 часов, как из столовой выходят вдрызг пьяные. Мне случайно пришлось наблюдать такую картину: выпущенный из столовой пьяный мужчина пристроился с площадки, вообразив, что он в уборной, по лестнице пошел запах перегара. Пора прекратить это безобразие. Авторитет столовой нужно охранять. Столовая — наше достижение. Правление к-ва „Пролетарий“, подтяни кого следует!»[112].
Причины внимания к проблеме женщин вполне понятны: они были не только работницами, но и женами. Прожить на зарплату простого рабочего и так было нелегко, а если значительная ее часть пропивалась, то ситуация становилась совсем тяжелой. Речь шла не о невозможности купить лишнюю игрушку детям или предмет гардероба, а самой обыкновенной еды. Для жен и матерей добрая традиция «спрыска получки» с последующим загулом на несколько дней была кошмаром, лишающим семью шанса на достойную жизнь. Из-за этого они готовы были унижаться и стеречь мужа у проходной, стараясь отобрать деньги до того, как он попадет в пивную. Таких несчастных называли «буксирами»:
«Сегодня — день получки. День радостных надежд, исполнения желаний для одних и для других — целые сугробы несчастий, скорби и прочей прелести приносит этот день.
Медленно двигаются стрелки по циферблату часов. Всем хочется скорее за ворота, а они точно и в самом деле хотят задержать.
Но вот один за другим звонят звонки, вот мы уже пошли и вот наблюдаем уже такую картину.
Около заводских ворот газетчик неистово кричит: „Красная Газета“, „Вечерняя Красная“… а народ рабочий толпами выходит из заводских ворот. У большинства радостно возбужденные и довольные лица, а некоторые, боязливо озираясь, стараясь в три погибели согнуться, почти бегом удирают от завода, точно за ними гонятся какие-то темные силы.
