— Поспешность нужна при ловле блох. Горячих мы будем охлаждать, — и почему-то сурово взглянул на Шамиля. — Малейший промах, и головы у всех у нас полетят. Люди разные…
Поскольку речь шла о бараке, о товарищах, Колосовскому показалось, что такие предостережения здесь даже излишни. Сказал:
— На наших можно положиться. Одно уже слово «пленный» — оно как пароль, тут измены не бойся. Кто способен был предать, тот сюда не попал.
Байдашный взглянул на Колосовского, подумал.
— Убедительно. Однако предосторожность и в нашем положении никогда не лишняя, потому что здесь все порой решает… случайный случай.
Он так и сказал «случайный случай», и Колосовский невольно подавил улыбку: стилист… Лейтенант, однако, заметил и это.
— Да, случайный случай, — повторил он твердо. — Из-за этого больше всего и бывает провалов. Осторожным, хитрым, коварным — таким здесь будь, такая здесь тактика. Без чистоплюйства: не с благородными имеешь дело, с подлецами. На все иди, лишь бы перехитрить… Потому что это оккупация, понял?
И уже с неподдельным убеждением, с чувством правоты, уверенно и четко объясняет, инструктирует, как нужно набирать людей, как будет осуществляться связь их ядра с ним, с Байдашным… Через сестру будет связь.
— Надежная. Трижды надежная, — со скрытой гордостью сказал он о сестре. И смуглое чернобровое лицо Шамиля от этих слов так и засветилось.
Начали советоваться, как и откуда будут добывать оружие. Нелегко это будет.
— Но на первый случай есть. — Байдашный достал из кармана, словно бы на зависть товарищам, облезлый лоснящийся пистолет ТТ. Подержал на ладони, щелкнул обоймой, после этого пистолет снова скользнул в карман — легко, как ткацкий челнок.
— Чтобы не ставить ваш барак под удар, операции будем осуществлять чаще всего на стороне. Враг, где бы ты его ни укокошил, — все равно враг, сумел — и одним гадом меньше. И еще: про трибунал. Необходимо создать вам свой полонянский трибунал… Беззакония не будет, но не будет и пощады. Сами, кого следует, будем приговаривать к смертной казни, сами будем и приводить приговор в исполнение. Истреблять и истреблять — такова наша тактика, вот и весь разговор.
«Человек-истребитель» — так мысленно назвал его Богдан. И невольно почувствовал уважение. Доверие и уважение — это сейчас важнее симпатий. «Человек-истребитель» — вот чем он привлекает тебя, и за это ты его признаешь, и хотя в мирной жизни, быть может, и не стал бы с таким сближаться, идти на дружбу, но сейчас он твой сподвижник, товарищ во всем, что бы там ни случилось. Видно, злой, как шершень, властный до неприятности и, наверное, жестокий, безжалостный, но ведь Родине сейчас нужны такие и тебе тоже он нужен такой, а нравится или нет, это уже дело десятое.
