Декорация мира довольно мрачная. Море, что бьет и бьет. Изредка прожектор откуда-то рванется в море, в неистовство кромешной темноты. Луна — дымчатый ломоть плазмы — в разодранных тучах… Еще силуэты гор справа. На одной из вершин мигает звездочка маяка. Пульсирует вот так, без устали из ночи в ночь. Глубже в горах — обсерватория. Наверное, и сейчас где-то там, у телескопа, на своем бессменном посту мой старый знакомый, седой профессор. Не спит планета. По ночам сквозь разрывы туч — глаза во вселенную.
С каждым ударом прибоя, когда далеко в прибрежную темноту стелется шуршащее, белопенное, — светлее становится ночь! Вижу задумчивый профиль Сергея. Плечи устало опущены. Нелегок хлеб кинодокументалиста. И опять мы с моим Сергеем в одной упряжке. Куда нас с ним только не бросало! Снимали археологические раскопки. Крепость Овидия над водами лимана. Спуск новорожденного судна со стапелей. Гранит монументов на месте бывших концлагерей. Каменоломни. Птичьи перелеты… Была потом еще командировка. Особая, ответственная. Одна из тех, что ждешь долго, а потом она сваливается на тебя внезапно. Осень стояла багрово-пылающая, сухая. С такого же балкона, только обвитого виноградом, смотрели, как, падая, лопаются каштаны, как смуглеют лапчатые листья, а дальше, сквозь тишину деревьев, светятся золотые купола Софии… Стояли и прислушивались к чему-то. Потом звонок: собирайтесь, полетите далеко, снимать будете… сами знаете что.
И летишь. Дремлет Сергей рядом с тобой в кресле аэрофлотском. Внизу ущелья демонов, убежища снежного человека, а ты над хребтами самых высоких гор, над циклонами пролетаешь, чувствуешь себя человеком почти небесным! Разлив света вокруг. В свете высот, свете чистейшем, первозданном, летит, купается лайнер, и ты, и твой спутник патлатый, и запасы тщательно упакованной чувствительной пленки… Она еще ничто, tabula rasa, а оттуда привезете на ней зной тропиков, дыхание джунглей, и горе чье-то, и черный напалмовый дым. Монтаж, печатный цех, экран. И снова в дорогу. А разве не искал ты жизни именно такой? Чтобы в вечном непокое да в тревогах, в каждодневной готовности получить задание и отправиться с кинокамерой хоть на край света… Или на какие-нибудь совсем будничные карьеры…
Однажды нам с Сергеем нужно было заснять редкостный взрыв на карьерах каменоломни. Около двенадцати часов все было готово. Умолкли перфораторы, громыхающие бурильные молотки. Серия мощных зарядов уже заложена в монолит, в только что выдолбленные шпуры. В каждую скважину вставлен патрон-ударник: он должен выполнить роль детонатора. Вся серия соединена. Теперь слово за взрывчаткой. Опущены шлагбаумы. Поднят сигнальный флажок на мачте. Всюду выставлены предостерегающие знаки: «Взрыв! Опасно для жизни!» Тишина залегла над карьерами, люди спрятались в укрытиях. Ждут в тревожном напряжении решающего мига… Тишина, тишина. Воздух светится, мерцает, и пчелы золотые в нем звенят. Гудит, вибрирует, будто далекие пасхальные колокола детства.
