– А родители?
– Родители, – пробормотала Мирослава. – Мать, то есть Антонина Георгиевна Бессонова, не так давно выбилась в большие начальники. И чтобы удержаться на этом месте, по законам жанра нашей российской действительности, ей надо дневать и ночевать на работе. Что она и делает.
– А отец?
– Морис! Ты меня умиляешь! Российские отцы в подавляющем своём большинстве не склонны уделять слишком много времени своим отпрыскам. А Аркадий Семёнович Бессонов – это вообще отдельная песня!
– Это ещё почему? – светлые брови Мориса поползли вверх.
– Потому, что, во-первых, он артист. А во-вторых…
– А во-вторых?
– Насколько мне стало известно, он не отличается богатырским здоровьем.
– Никогда не думал, что для заботы о детях нужно богатырское здоровье.
– Может быть, ты и прав. Но если голова раскалывается, что-то там неладное происходит с сердцем, то, согласись, уже не до воспитания сына.
– Он что же, так тяжело болен? – усомнился Морис.
– О тяжести его болезни мне неизвестно. Но если ему даже на гастролях вызывали «неотложку», значит, дела его неважны.
– Возможно, – Морис потёр указательным пальцем подбородок.
– Вот и посмотри мне, пожалуйста, в Интернете, что такое гипертония вообще и что такое, в частности, гипертонический криз.
– А как давно у него был этот самый криз?
– На гастролях в Волчеморске. Ему коллеги вызвали «Скорую», и он отлёживался в гостинице. И тут как раз позвонила жена и сообщила об убийстве матери.
– Бедняга, – пожалел Бессонова Морис, – в таком состоянии ему ещё пришлось лететь два часа в самолёте.
– И час трястись в автобусе, – добавила Мирослава.
– Скорее всего, он взял такси, – не согласился Морис.
– Возможно.
– А разве полиция не проверила?
– Оно им надо? Болящий зять вне подозрений. Сам не окочурился в дороге, и то радость.
– Это правда. А ведь запросто мог и не долететь до дома.
– Вполне. Говорят, его перед вылетом уколами накололи.
– Ладно, я пойду посмотрю, что там с этой гипертонией.
– Иди.
Когда Морис ушёл, Мирослава взяла с журнального столика каталоги недавно поступивших в продажу садовых деревьев и кустарников, придвинула поближе к себе дремавшего кота и углубилась в чтение.
Она подумала о том, что они с Морисом вполне могли бы съездить на ярмарку и прикупить что-нибудь интересное для сада.
Её внимание привлекли карликовые груши и яблони. Она подумала, что им сажать их как бы некуда…
«Но ведь есть ещё Витькин участок…» – размышляла она.
Когда-то их дед мудро вложил сбережения в земельные участки и подарил их на совершеннолетие один внучке, другой внуку.
