С тех пор они встречались время от времени, посещая вместе известные выставки, и даже пару раз сходили в Драматический театр на премьерные спектакли, и это не считая редких встреч в кафе.
Дмитрий вспомнил, какой он увидел Лидию впервые, и невольно улыбнулся.
На девушке были старые джинсы и перепачканная красками светло-серая блузка. Русые волосы небрежно сколоты на затылке, слегка полноватые губы и большие серо-зелёные глаза.
Именно эти глаза и зацепили Славина. В них светились ум, любознательность и что-то ещё, не передающееся словами, может быть, обещание захватывающего приключения или намёк на раскрытие некой тайны…
Этого Славин сам не знал и не узнал до сих пор. Вероятнее всего, он сам себе придумал и приключения, и тайну.
Дмитрий тихо вздохнул, но как только услышал в телефоне голос Лидии, сразу ожил:
– Привет!
– Это ты? – спросила она. – Я смотрю, номер высветился неизвестный.
– Я звоню со служебного телефона.
– А, со служебного, – протянула она и закончила: – Значит, и разговор служебный?
– В некоторой степени, – отозвался Дмитрий, уловив в голосе художницы нотку разочарования.
– Что же ты хочешь?
– Лида, будь другом… – При слове «другом» Заречная фыркнула, а Славин обругал себя мысленно «ослом». Но, тем не менее, продолжил:
– Лида, скажи, ты слышала что-нибудь о неком художнике Владимире Дорине?
– Тоже мне, нашёл художника, – проговорила она с лёгким пренебрежением, – Володька недавно окончил училище. Нигде ещё не выставлялся. Позиционирует себя как классик.
– В смысле? – удивился Славин.
– Ну, то есть, пишет в стиле старых художников, типа Репина, Кипренского, Федотова, Брюллова.
– По-моему, неплохой выбор.
– Может быть, – проговорила она неуверенно.
– То есть ты хочешь сказать, что это теперь немодно.
– Не только…
– А что ещё?
– Переплюнуть классиков он не сможет, а свою манеру письма пока не выработал.
«Выработает, какие его годы?» – подумал про себя Славин, а вслух спросил:
– Ну, и где он сейчас подвизается?
– А нигде.
– То есть?
– Вернее, он что-то пишет. А продаёт небольшие миниатюры на Пешеходной улице. Знаешь, где это?
– Да, конечно. Спасибо тебе! Выручила.
– А когда мы увидимся? – спросила Лидия.
– У отца в воскресенье будет выставка некоего заезжего художника из Австрии. Выставка для избранных, – сделал он ударение на слове «избранных».
– А нас туда пропустят? – спросила Заречная.
И он догадался, что она улыбается.
– Приглашения у меня на руках. Жди меня в воскресенье в десять утра возле входа.
