– У них родственники живут на курорте, и Бессоновы туда всей семейкой мотаются, а Аркашка так вообще с югов не вылезает.
– Аркадий Бессонов ездит на гастроли.
– Знаем мы эти гастроли! Дадут несколько концертов, набьют карманы деньгами и в загул!
– В отличие от вас Бессонов не пьёт, машин не бьёт и соседям не угрожает.
– Так ему нельзя пить! Он язвенник! – расхохотался Галушкин, – было у него две язвы, а теперь осталась одна!
– То есть?
– От тёщи его кто-то избавил.
– Может, вы и избавили?
– У меня стопроцентное алиби! – гордо заявил Галушкин.
– Проверим.
– Валяйте, проверяйте!
– Кстати, Михаил Тимофеевич, а где ваша семья?
– Какая ещё семья? – насторожился Галушкин.
– Жена, дети. Лет-то вам ведь уже много…
– Нечего мои года считать! А жена была, а теперь нету, – он развёл руками.
– Что же случилось с вашей женой?
– Ничего с ней не случилось! Зараза она неблагодарная!
– А за что же интересно, она должна вас благодарить?
– Я её на вокзале подобрал!
– Прямо так уж и на вокзале? – не поверил оперативник.
– Ну, не совсем на вокзале, – нехотя признался Галушкин, – в общежитии она жила. Мы оба тогда на хлебозаводе работали.
– Ваша жена из другого города?
– Из посёлка городского типа.
– Надо думать, что, когда вы познакомились со своей женой, вы, господин Галушкин, за воротник ещё не закладывали?
– Не закладывал, – вздохнул Галушкин.
– И долго вы прожили вместе?
– Восемь лет.
– У вас есть дети?
– Есть, мальчик и девочка.
– Где же они теперь?
– Так эта зараза! Мать их, жена моя бывшая, бросила меня и детей забрала!
– Они живут в общежитии?
– Нет, она обратно к родителям уехала.
– Жалко, что она у вас квартиру не отсудила!
– Ещё чего! – ощетинился Галушкин.
– Имела на это полное право. А вы алименты платите?
– Это вот не вашего ума дело!
– Ведь вы нигде не работаете…
– С завтрашнего дня я выхожу на работу!
– Куда же вы устроились?
– Кума меня пристроила на рынок грузчиком.
– Опять кума?
– А что?
– Ничего, вы своей куме ноги должны мыть и воду пить.
– Ещё чего!
– Неблагодарный вы человек.
– Нечего меня учить! Узнали всё, что хотели, и катитесь!
– Аркадий Бессонов, между прочим, Михаил Тимофеевич, может подать на вас заявление.
– За что?
– За угрозы в его адрес. А соседи, вон, свидетелями пойдут.
– За что заявление? – снова повторил Галушкин, – я к Аркадию как к человеку! Он же саксофонист – человек богатый, и как сосед должен был выручить меня. А он свиньёй оказался!
– И вы грозились ему это припомнить.
– Так я же пьяный был!
