Это уж потом все обнаружилось, когда революция пришла. Вернулись после войны односельчане - кто на деревяшке, кто без руки, с пустым рукавом, - да и объявили про братанов:
- Дезертиры. Мазурики... Ужо-ка мы их!..
А время своим чередом шло. В селе Коневе все честь-честью: новые права установили, солдаты разъясняют все по правде, лес поделили, барский дом сожгли. Ах, сад? Яблоньки?.. Руби, ребята, топором! Ну, словом, все по-настоящему, везде комитеты, митинги, очень хорошо.
И, говорят, в Питере новое правительство сидит: генерал Керенский, князь Львов, еще какие-то правильные господа, все из бар да из князей, очень даже замечательные, и простому народу заступники. Ха-ха!.. А сам государь-император будто бы в Литовский замок угодил. Ха-ха-ха!.. Вот так раз! Отец Павел ни гугу, никакого разъяснения, только и всего, что красный флаг прибил на крышу, а тихомолком все ж таки старикам нашептывал:
- Годи, крещеные... все обернется по старинке... А смутьянов так взъерепенят, что...
Шептал он тихо, тайно, но все село вскоре расслышало и забоялось поповских слов: а вдруг да ежели?.. Ое-ей!.. Даже молодяжник присмирел: опять барская треххвостка вспомнилась: а вдруг да ежели...
Но вот святки подходили, и к самому празднику объявились все пятеро Туляевых. Чаев, сахаров наволокли, всяких штук: щикатулки, кувшинчики, ложки - все из серебра, из золота, - часы, перстни с каменьем самоцветным. А сами, как быки, один другого глаже.
- Ну, каково повоевали, братцы? - спросили их на сходе мужики.
А молодяжник сразу закричал:
- Дезертиры, мазурики!.. Вон из нашего села!
И прочие пристали, зашумел сход, - того гляди, зубы братанам выбьют.
- Не желаем!.. Вон!..
Тогда братаны, как медведи, на дыбы:
- Ах, вон?.. Благодарим покорно... Да мы вас!.. Единым духом! Контрреволюцию пускать? А?!
- Как так? Что вы ошалели?.. У нас комитеты, митинги...
- Комитеты?.. Тьфу, ваши комитеты! В три шеи ваши комитеты!
- Как так? - закипятился молодяжник. - Вы, значит, за царя?
- Кто - мы?! - вскочили Туляевы и рты ощерили. - Да знаете ли, кто мы такие?
- Знаем... Малодеры...
Тут старший братан как тряхнет бородой да топнет:
- Замолчь!! - Так в ушах у всех и зазвенело, смолкли все.
А потом тихим голосом:
- Товарищи, - говорит. - Вот что, товарищи... Мы все пятеро, то есть, все единоутробные братья - окончательные большевики... И будем мы в своем родном селе, скажем к примеру, в Коневе, настоящие порядки наводить, чтобы как в столице, так вопче и у нас... Будет теперича у нас не Конево, а Коммуния. Кто супротив Коммунии, прошу поднять руку! Вот мы посмотрим, кто против Коммунии идет... мы па-а-смотрим!..
