– Гусан! – вдруг рассмеялся Фаллон. – Боже мой, это уже становится забавным!
– Это весьма распространенная фамилия в здешних краях, – сказал я, не понимая причины его смеха.
– Не обращайте внимания, – махнул рукой Фаллон. – До встречи завтра, мистер Уил.
Я проводил взглядом его отъезжающий автомобиль, вернулся к столу и позвонил Дейву Гусану.
– Еще один американец желает купить мой поднос, – сообщил ему я. – Тебя это интересует?
– Весьма, – коротко сказал он.
– Его фамилия Фадлон, он остановился в гостинице «Котт-Инн», Сейчас он на пути в участок, минут через десять будет в твоем кабинете. Если он не появится, лучше будет за ним присмотреть.
– Я все понял, – сказал Дейв.
– Долго вы еще будете держать у себя мой поднос? – спросил я.
– Если хочешь, можешь хоть сегодня его забрать. Но дробовик Боба нам еще понадобится для экспертизы: ведь дело-то не закрыто.
– Хорошо. Я заеду за подносом, И еще: мне бы хотелось иметь полную информацию об этом Фаллоне. Ты мне поможешь?
– В рамках законности, старина. Не забывай, что я полицейский.
– Благодарю, – сказал я и положил трубку. Некоторое время я сидел за столом, осмысливая ситуацию, после чего достал из портфеля бумаги, касающиеся реорганизации фермы. Но хотя мне и предстоял бой с Джеком Эджкомбом, сосредоточиться полностью на сельском хозяйстве мне так и не удалось.
2
После обеда я отправился в участок, чтобы забрать поднос. Дейв встретил меня словами:
– Хорошеньких подозреваемых ты мне подкидываешь!
– Так он вне подозрений? – обрадовался я.
– Чист как стеклышко! – мрачно подтвердил Дейв. – В пятницу ночью его и духа не было возле твоей фермы,. Четыре человека, один из которых мой личный приятель, подтвердили, что он был в баре. Но ты правильно сделал, что послал его ко мне, нужно проверять любой подозрительный случай. Что же касается его потенциальных возможностей как покупателя, тут тебе чертовски повезло. Слушай, что мне удалось о нем узнать. Только не разрыдайся от счастья. Так вот, Джон Насмит Фаллон, родился в Массачусетсе в 1908 году. Получил прекрасное образование– в Гарварде и в Геттингене, стажировался в Мехико. Имеет все возможные докторские степени в области археологии. После смерти его отца в 1936 году унаследовал 30 миллионов долларов и умудрился за прошедшие годы удвоить свое состояние: этот дар ему, очевидно, тоже перешел по наследству.
– А я еще спрашивал его, считает ли он себя богатым человеком, – рассмеялся я. – Так он на самом деле знает толк в археологии?
