– Это вас не должно волновать, – сказал Фаллон. – Закона здесь нет, так что смело палите в того, кто начнет стрельбу.
– Превосходно! – обрадовался Рудецки. – Мистер Харрис обещал прилететь уже сегодня или завтра.
– Вот как? – удивился Фаллон. – Любопытно, зачем.
В небе раздался монотонный звук мотора, и я поднял голову.
– Похоже, это самолет. Это, наверное, Харрис.
Рудецки тоже задрал голову вверх.
– Нет, – сказал он. – Этот самолет летает над побережьем уже целую неделю. Глядите, вот он!
Крохотный двухмоторный самолетик появился над морем и повернул в. сторону взлетной полосы. Резко спикировав, он с натужным воем работающих на пределе двигателей пронесся над нами. Мы инстинктивно пригнулись, а Рудецки сказал:
– Такое он выкидывает впервые!
Фаллон проводил взглядом самолет, набирающий высоту и разворачивающийся над морем.
– Что вы об этом думаете? – спросил он у Рудецки.
– Скоро все станет ясно, – покачал головой тот. – Кажется, самолет заходит на посадку.
Самолет действительно совершил еще один круг и начал снижаться, направляясь к посадочной полосе. Коснувшись колесами земли, он подпрыгнул, прокатился немного вперед и застыл прямо напротив нас. Из кабины выбрался человек, спрыгнул на площадку и пошел к нам. На нем был отутюженный белый тропический костюм, резко контрастирующий с затасканной одеждой нашей группы, поизносившейся за минувшую неделю.
– Профессор Фаллон? – приподнял незнакомец свою панаму.
– Я Фаллон, – выступил вперед профессор.
– Рад познакомиться! – протянул ему руку незнакомец– – Совершенно случайно оказавшись в этих краях, я подумал, что непременно должен встретиться с вами. Меня зовут Джек Гатт.
1
Гатту было за пятьдесят, его лощеный облик слегка портил избыток веса. Говорил он много, но ни о чем, как опытный полйтик, восхищаясь профессором Фаллоном и сожалея, что не имел возможности повстречаться с ним раньше. Он якобы приехал в Мексику на Олимпийские игры и решил заодно осмотреть Юкатан и великие города майя: Уксмал, Чичен-Ицу и Коба. Услышав, что в этих краях находится великий археолог, он воспылал желанием припасть к стопам гений и выразить ему свое глубочайшее уважение. Гатт сыпал именами так, что могло сложиться впечатление, что он на короткой ноге со всеми влиятельными людьми в Штатах. Как выяснилось, у них с Фаллоном было много общих знакомых.
Он так увлекся словоблудием, пуская нам пыль в глаза, что я уже стал волноваться, как бы Фаллон не поставил его на место. Но профессор тоже был не из простаков и прекрасно играл роль наивного ученого. Он даже пригласил Гатта остаться на ленч, и тот принял приглашение. Вскоре все мы включились в непринужденный разговор.
