– Шуточки! – пробормотал шериф и попробовал улыбнуться, но лицо его приняло почти нормальный цвет. – Вам меня не одурачить!
Больше он ничего не сказал, делая вид, что растирает запястье, а вовсе не щупает себе пульс.
Мэрфи подмигнул мне:
– Я доставил молодую леди к тете, как вы и просили, Эл.
– Спасибо, – сказал я, радуясь, что хоть здесь обошлось без неприятностей и что Ева Тайсон дома, жива и невредима после болезненного шока на доброй старой ферме.
– Она действительно очаровательна, – продолжал доктор, – но обременена некоторыми характерными комплексами. Как ее поразила эта увеселительная прогулка с трупом в финале! Я предложил посмотреть на него поближе, но она отказалась. Вы что-нибудь понимаете, а?
– Это ясно как божий день, – воскликнул я. – У вас из-за ваших трупов настолько извращенное мышление, что это заметно издали. Любая нормальная женщина видит, кто вы есть.
– Девяносто три, девяносто четыре, – считал пульс шериф. – Ну и что тут плохого?
– Он не считает и тридцати секунд, – прошептал мне Мэрфи, а затем продолжал громче:
– Я не собираюсь читать вам лекцию и напоминать, что нормальный пульс человека в добром здоровье – семьдесят два удара в минуту… Вы интересуетесь этим новым трупом, Эл?
Или вы больше не работаете здесь?
– Я весь внимание.
– Ему пустили две пули в затылок, они застряли в мозгу, – отрывисто сказал док. – Ожоги свидетельствуют, что стреляли с очень близкого расстояния и что смерть наступила мгновенно.
– Вы мне что-нибудь новенькое скажите, – проворчал я. – Это я и сам знаю.
Мэрфи с сомнением покачал головой:
– Это убийство рядовое, скучное. По моему мнению, когда вы его нашли, он был мертв уже семь часов. Вероятнее всего, смерть наступила между часом тридцатью и двумя тридцатью.
– Разве могла кровь так быстро высохнуть?
– День был очень теплый, – ответил он, – в спальне закрыты все окна…
– Вы всегда так наблюдательны, док, – съязвил я.
– Я еще исследую пули при вскрытии, – продолжал он весело, – но уверен, что речь идет, по крайней мере, о тридцать восьмом калибре.
– Спасибо, док!
– Я думаю, он не сознавал, что его убивают, – задумчиво продолжал он.
– Как это, док? – спросил Полник, широко раскрывая глаза.
– Он лежал на кровати, когда в него выстрелили, – терпеливо объяснил доктор Мэрфи. – Вся кровь впиталась в подушку, на которой он лежал. Мне кажется маловероятным, что его попросили поднять голову, чтобы было удобнее выстрелить в затылок.
– Вы хотели сказать, док, что он был без сознания, когда его положили на кровать, а потом подняли голову и выстрелили в затылок?
