Он посмотрел на улыбающуюся Ирис, а потом сказал Транту:
– Это все, что я хотел выяснить. Занавес после первого акта опускается в девять сорок пять. Это давало мистеру Лейгтону предостаточно времени, чтобы появиться у Шелдона после первого разговора с миссис Стейн и вернуться до второго разговора в антракте.
– Это несколько меняет дело, – сказала Ирис. – Оказывается, что у мистера Лейгтона нет алиби!
– По моему мнению, – подхватил Питер, – вчера вечером, еще до ухода Лейгтона в театр, Ронни пришел сюда и сказал, что игра закончена и ваша семья должна вернуться обратно в Англию. Лейгтону это, конечно, не понравилось. У него, естественно, не было желания оставлять свою комфортабельную квартиру и двенадцать тысяч долларов в год. Он поспешил в театр, где его ожидали дамы. Там, благодаря встрече с супругами Стейн, он получил алиби, а потом мог спокойно вернуться к Ронни и убить его, зная, что все улики будут против Билла.
Это было выше моих сил. Я видел Питера и Ирис, стоящих между Лейгтоном и Трантом. Я видел бледную, испуганную Нору. Но я также, видел презрительную физиономию Филлис. Мне стало страшно, что новая надежда вспыхнет и исчезнет, как блуждающий огонек. Я посмотрел на Транта. Но тот, словно ничего не произошло, спросил у Лейгтона:
– Как вы нам это объясните?
Лейгтон очаровательно улыбнулся Транту,
– Я только должен признаться в одном: я не был с вами вполне откровенен. Да, мистеру Дулитч, с его тонким театральным чутьем, удалось установить кое-что. Правда, что Ронни Шелдон приходил ко мне перед моим уходом в театр. Правда и то, что он был в бешенстве. Он бросал самые страшные угрозы. Моя дочь опозорила всю семью! Он нас вышлет обратно в Англию! Но, знаете, он был в то время мало похож на человека. Уверяю вас, я не привык к таким выходкам. И, к сожалению, не умею усмирять истериков.
Он обратился к Питеру:
– Вы правы, говоря, что я поспешил в театр к моим дамам. Я рассказал им, что случилось. Дальше факты не совпадают. Это правда, что место возле вашего приятеля из Голливуда во время первого акта было пустым, а во втором акте я его занял. Но это не значит, что во время первого акта меня не было в театре. Случилось так, что я сел на последнее кресло этого ряда, вдалеке от вашего режиссера. Я уверен, что если вы еще раз ему позвоните, он это вспомнит. Я его хорошо помню: полный, невысокий, пришел поздно, после поднятия занавеса.
Да, во время первого акта я сидел на боковом кресле, а около меня рядом с пустым креслом сидела леди Брент. Вы понимаете, лейтенант, в это время с нами не было моей жены. В течение долгих лет супружеской жизни моя жена самоотверженно стояла на защите нашего семейного очага. И вчера она решила пойти к Ронни Шелдону, чтобы как-то уладить конфликт. Она была уверена, что ей удастся утихомирить гнев Шелдона. Теперь вы понимаете, почему я не был с вами вполне откровенен. Сказать вам всю правду означало предать жену. Я очень сочувствую семье. Билла. Конечно, они стремятся оправдать сына и племянника. Но я ничем не могу им помочь.
