– Я буду рад доставить вам ожерелье в любое место, куда вы укажете, – сказал Иден.
– Да, я скажу вам.
Мадден повернулся к Салли Джордан.
– Это то самое ожерелье, которое было на вас в отеле «Палас» в 1889 году?
– Да, то самое, – ответила она, с удивлением посмотрев на финансиста.
– И даже лучше, чем тогда, готов держать пари, – улыбаясь, сказал Иден. – Знаете ли, мистер Мадден, старое поверье среди ювелиров гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота той особы, которая его носила.
– Чепуха, – грубо сказал Мадден. – О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди, но не верю в поверья. Я всего лишь деловой человек и беру эти бусы за цену, которую вам назвал.
Иден покачал головой.
– Ожерелье стоит триста тысяч, как я уже говорил.
– Это не для меня. Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные в течение месяца после получения ожерелья. Соглашайтесь, или я ухожу.
Он встал и посмотрел на ювелира. Иден хорошо знал правила сделок, но забыл обо всем, глядя на этого человека. Он беспомощно повернулся к своей подруге.
– Хорошо, Алек, – сказала Салли Джордан, – я согласна.
– Очень хорошо, – заключил Иден. – Могу поздравить вас с выгодной сделкой, мистер Мадден.
– Я всегда совершаю только выгодные сделки, – ответил Мадден. – Или вообще не покупаю.
Он достал чековую книжку.
– Двадцать тысяч вы получите сейчас.
Впервые тонким голосом заговорил секретарь.
– Вы сказали, что жемчуг будет здесь через шесть дней?
– Да, через шесть или около этого, – ответила Салли Джордан.
– Ага, – в голосе секретаря прозвучала недовольная нота, – и его привезет…
– И его доставит частный посыльный, – резко сказал Иден. Вмешательство Мартина Торна задело его. Бледное лицо секретаря, бледно-зеленые глаза и белые руки произвели на Идена неприятное впечатление. – Частный посыльный, – повторил он.
– Понятно, – сказал Торн.
Мадден подписал чек и положил его на стол перед ювелиром.
– Я думаю, шеф, это не страшно. Если мисс Эвелина вернется к зиме в Пасадену, она сможет там носить ожерелье. Поскольку шесть дней…
– Кто купил ожерелье? Вы или я? – прервал секретаря Мадден. – Я не могу позволить возить его взад и вперед по всей стране. В наше время, когда каждый человек – мошенник, это очень рискованно.
– Но, папа, – возразила девушка, – он прав, и я зимой хочу носить его…
Она замолчала, так как лицо Маддена побагровело и он вскинул голову. Репортеры называли это странной привычкой.
– Ожерелье доставьте мне в Нью-Йорк, – сказал он Идену, не обращая внимания на дочь и секретаря. – Я буду некоторое время на Юге. У меня ранчо в шестидесяти километрах от Эльдорадо. А как только вернусь в Нью-Йорк, дам телеграмму, и вы сможете выслать мне ожерелье. Примерно в течение месяца получите мой чек.
