1947. Год, в который все началось | страница 15
Два года победители — Советский Союз, Франция, Великобритания и США — занимались пленными, исполняли свой долг, несли ответственность. Необходимо показать людям, что победило правое дело, что демократическая система лучше авторитарной. Главная задача — денацифицировать, демилитаризировать, децентрализировать, а также демократизировать Германию. Преступления будут наказаны. Раны залечены. События, которые покуда хранятся лишь в памяти отдельных людей, будут возведены в ранг преступных деяний и предстанут перед судом.
Четыре державы-победительницы пришли к соглашению, что нацистов надо призвать к ответу. Но хотят ли они отомстить? Получить компенсацию? Гарантировать мир? Да, но еще и акцентировать определенные события и закрыть глаза на другие, остановиться и продолжать идти, одновременно.
Отчет о войне еще не написан. Историки еще не изучили сохранившиеся архивы. Протокол судебного процесса против нацистского деспотизма становится первым обобщенным изображением. Правосудие станет уроком истории, собирателем фактов, а кроме того, доказательством, что победила справедливость.
Двадцатого ноября 1945 года Международный военный трибунал (МВТ) занял места в Нюрнбергском дворце юстиции. То, что стало известно под названием Нюрнбергский процесс, было первым из в общей сложности тринадцати Нюрнбергских процессов. Двадцать четыре высокопоставленных нацистских главаря были осуждены за преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности, то есть за убийства, истребление, порабощение, депортации и преследование по политическим, расовым или религиозным причинам, а также за конспирацию в целях осуществления этих преступлений.
Журналисты заполнили тесный зал суда, обшитый темными деревянными панелями. Бóльшую часть времени они скучали. Судебное заседание было обстоятельным, велось на четырех языках, перевод опять-таки требовал времени, а обвиняемые в массовых убийствах выглядели как самые обыкновенные люди. Но важнейшая информация о нацистской идеологии все же разнеслась по миру, дошла до тех, кто еще не понимал, до тех, кто не пострадал и оттого не задумывался, а возможно, и до тех, кто до сих пор отказывался верить.
Никогда прежде не предавались суду преступления, совершенные государством, никогда прежде не устанавливалась ответственность за действия нации, никогда прежде действия по приказу главы правительства не называли преступлениями и не осуждали в судебном порядке.