Я ущипнул себя за руку, пытаясь убедиться, что вернулся в реальность, а не провалился на новый уровень сна, прямо как Ди Каприо и его товарищи в кинокартине «Начало».
Вроде бы проснулся. Но без волчка тут наверняка ничего не скажешь…
— Раздумывал, как бы половчее задушить меня во сне? — поинтересовался я, материализуя в руке бластер.
— А толку-то? — спросил Элронд. — Если я не смог прикончить тебя на планете, где меня было намного больше, то какие шансы здесь?
— Тогда, будь добр, выйди в коридор и я в тебя шмальну, — сказал я.
— Почему не здесь?
— Обивку портить не хочу.
— А может быть, поговорим? — предложил он. — А потом я выйду в коридор и ты в меня шмальнешь.
Степень моего одиночества, одичания и тоски вы можете определить по тому простому факту, что я согласился.
Видеть Элронда в кресле пилота было неприятно.
Видеть Элронда было неприятно в принципе. Он был враг, непонятное чудовище и массовый убийца, а Стаса я ему вообще никогда не прощу, и больше всего в тот момент мне хотелось просто схватить бластер и сжечь его к чертовой матери. Но какой в этом смысл?
Я таких копий поубивал уже, наверное, несколько сотен, так он даже кашлять после этого не начал.
Честно говоря, я даже не представлял, как его можно убить. Не этого конкретного мини Элронда, а вообще. Он стал хреновиной размером с планету, переписал под себя часть местных физических законов и чуть ли не выдернул себя из местного игрового пространства.
И поскольку планетоуничтожающей бомбы у меня с собой не было, а Звезду Смерти я оставил на парковке возле местного «Ашана», я достал из инвентаря трубку и закурил.
— Ты же знаешь, что количество кислорода на корабле ограничено и не возобновляется? — поинтересовался Элронд.
— Знаю, — сказал я. — Ну и что?
— Просто хотел заметить, что ты сокращаешь свои шансы на выживание.
— Ну и что? — повторил я. — Тебе-то какое дело?
— Я все еще открыт к диалогу, — сказал он. — Кроме того, я хотел бы заметить, что корабль не полил необратимых повреждений. Я залатал все дырки в обшивке и могу восстановить работоспособность двигателя в течение получаса. К сожалению, запустить рециркуляторы я не смогу, но…
— С чего это ты так обо мне заботишься?
— Я все еще надеюсь договориться, — сказал он.
— И тебе это не кажется странным? — поинтересовался я. — После того, что мы друг другу устроили?
— Нет, — сказал он. — Это рациональный подход.
— Люди — существа иррациональные, — сказал я.
— А ты все еще человек? — спросил он. — Вернее, ты все еще себя таковым считаешь?
