На какой-то миг рыцарь даже растерялся, но быстро сообразил, что это не огонь.
– Глупые штучки плащеносцев, – проворчал он и поднял клинок.
– Что это? – прокричал Брасти. – Фалькио, это…
– Целься на свет, Брасти!
– A-а, шкурник! – взревел рыцарь. – Сейчас к тебе придет смерть!
Он бросился на нас.
– Так и есть, смерть уже идет, жестянщик, – крикнул в ответ Брасти.
Рыцарь успел лишь на короткий миг посмотреть наверх, прежде чем услышал громкий стук: это длинная, в два с половиной фута, стрела глубоко вонзилась ему в грудь; я даже подумал, что она пробьет его насквозь.
– Трусость… – пробормотал он, валясь на колени.
– Не трусость, сэр рыцарь, – сказал я, – а Невоздержанность.
Я мысленно поблагодарил святого Мерхана, Оседлавшего стрелу, за то, что он сделал Брасти плащеносцем. Неважно, насколько крепкими были доспехи рыцаря – они не могли противостоять длинной стреле со стальным наконечником, выпущенной из огромного лука – шестифутового, из красного тиса и черного хикстена. Кроме того, Брасти ненавидел рыцарей больше всего на свете.
Остальные нападавшие начали осторожничать и принялись окружать нас. Я швырнул второй кусок «светлячка» в очередного рыцаря, но, прежде чем тот разгорелся, противник успел смахнуть его с себя на землю и растоптать. Что ж, если мне и сопутствует удача, то длится она не больше двух секунд.
Стоявший напротив меня рыцарь отозвался эхом, словно подслушал мои мысли:
– Твой трюк сработал лишь один раз, шкурник. Больше не выйдет.
– Фалькио, что происходит? – крикнул Брасти. – Где следующая цель?
– Я как раз этим и занимаюсь, – ответил я.
Рыцарь обрушил на меня меч – я отскочил назад, и клинок просвистел мимо моего носа. Я чиркнул обеими рапирами по грудной клетке, но противник рассмеялся, даже не пытаясь парировать. Рапира наносит нагрудному доспеху вреда не более, чем нежное прикосновение шелкового платка. Но я и не собирался пробивать его защиту – просто срезал маскировочные одежды.
– Что-то блеснуло, – крикнул Брасти.
– Это твоя цель! Стреляй!
Рыцарь понял, что сейчас произойдет, и попытался прикрыть блестящие доспехи, но было поздно: в тот же миг стрела пронзила его грудь.
– Валиана, – сказал я, – возьмешь на себя одного рыцаря с булавой, только держись от него подальше и не пытайся убить. Просто срежь с него одеяния, что закрывают доспехи.
К нам спешили другие рыцари, но при таком раскладе я уже мог с ними справиться. Два мечника попытались обойти меня с обеих сторон, но мои рапиры двигались раза в два быстрее, чем их палаши. Да и целиться мне не приходилось.
