Но я думаю, куда важнее для всех нас, не довольствуясь достигнутым, тщательно проанализировать все недостатки, допущенные в ходе разработки. Конечно же, я в первую очередь должен сказать о несвоевременном получении информации о планах объектов разработки и прежде всего Саида, предполагаемых его маршрутах, ухищрениях для сокрытия золота, в связи с чем некоторые решения приходилось принимать с запозданием и значительной долей риска. Мы очень слабо отработали связи Федора в аэропорту, через которых Саид сумел переправить партию золота коммерческим рейсом в Москву, минуя досмотр груза, так же как о вылете Федора в столицу мы узнали только тогда, когда он был уже в самолете. Я уже неоднократно предупреждал, что сообщения для средств массовой информации о проведенных операциях непременно должны согласовывать со мной, Тимуром Романовичем и руководителем пресс-службы. Вы уже знаете о том, что после поспешной публикации в Центральной газете о задержании контрабандного золота в Ставропольском крае близкая связь Саида Федор — он же его сообщник и курьер — перешел на нелегальное положение (и не сразу был задержан). Были и другие просчеты.
Говорят, что победителей не судят. Нас тоже ни руководство области, ни Центр, ни общественность — никто судить не будет. Мы сами себя должны судить, и самосуд для нас, пожалуй, куда важнее и страшнее. В. Гюго говорил, что «самый высший суд — это суд совести». Кто-то может задать вопрос, а собственно за что мы себя должны судить? Ведь дело сделано, пресечена деятельность целой преступной группы. Отвечаю, мы должны судить себя за то, что в ряде случаев преступники оказались хитрее нас. А этого не должно быть. Значит, мы что-то не доделали, недодумали или просто прозевали. Ну, хорошо, в данном случае, скажем, мы допустили некоторые просчеты при преступном перемещении золота. Ну, а если это будет касаться шпионажа, диверсии, террора или планов свержения конституционного строя? Подобные недоработки в этих ситуациях будут оплачиваться слишком высокой ценой. Я думаю, что всем понятно, о чем идет речь. Поэтому я прошу всех не расслабляться. Никаких демобилизационных настроений!
К концу выступления начальствующая строгость с лица генерала Маренкова постепенно сошла, и он в своей обычной манере даже в самой сложной обстановке находить теплые слова с улыбкой сказал: «Передайте от меня сердечное спасибо и вашим женам. За их терпение и понимание важности решаемых вами задач».
