И последнее. Москва готова оказать нам более активную и конкретную помощь. Что это значит — комментировать я не буду. Думаю, что каждому все понятно. Сам я радости от этого не испытываю, а поэтому прошу всех вас задуматься не только о профессиональном мастерстве, но и о профессиональной гордости. Мы и Москве должны доказать, что магаданские чекисты не лыком шиты. А конкретная помощь Центра, я думаю, нам не помешает. Центр есть Центр, и этим все сказано. План разработки Саида я одобрил и утвердил.
Отпустив своих подчиненных, Анатолий Иванович долго еще оставался наедине со своими мыслями. Он понимал, что в любом деле быть довольным результатами своего труда опасно, а для чекистов такое состояние опаснее на порядок, потому что малейшее ослабление бдительности и напряженности в работе всегда чревато неприятными последствиями, особенно по таким преступлениям, как террор, диверсия и вредительство, где «всякое промедление смерти подобно». Добавим, смерти десятков и сотен людей.
Он тщательно продумывал содержание своего предстоящего интервью журналисту областной газеты. Анатолий Иванович не без основания остерегался, как бы проведенные судебные процессы по преступным группировкам, где главными действующими лицами были ингуши, о чем знает население, не породили такой феномен, как враждебность к «лицам кавказской национальности» со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями, такими как межнациональная рознь и вражда, с чем Россия уже неоднократно сталкивалась в перестроечные годы. Он прекрасно понимал, что основную массу ингушей на Колыму гонит нужда, безработица и беспрецедентная коррумпированность всех ступеней власти в Ингушетии, где групповые, клановые интересы подменяют закон и где с простым смертным по-человечески давно уже власти не разговаривают.
Учитывая все это, Анатолий Иванович в данном случае уже не как чекист, а как политик решил немного самортизировать возможные нежелательные обобщения в отношении ингушей и сказать, что преступность на Колыме носит интернациональный характер и что в сферу незаконного оборота золота втянуты и русские, и украинцы, и евреи, и представители закавказских республик.
Маренков знал, что положительных результатов в работе никогда не достигнешь, если часто будешь смотреть на часы и ждать, когда закончится рабочий (формально установленный) день. Сам он в последние годы редко приходил домой раньше полуночи, за что постоянно приходилось слышать упреки эмоциональной супруги:
