- Эй вы, рогожпички! - кричат, присвистывают, изгаляются всяко.
Ах, мать честная! Жалко мне стало молодежь. Парни все работяги, совестливые. Посмотрел на них, подумал: вот ребенок мой приедет, подрастет, обязательно в комсомол определю. Увидели меня ребята, гвалт подняли:
- Дядя Чертознай! Опозорились мы. Бьемся, бьемся, а все впустую... Смекалки еще нет у нас. Помоги! Бригадиром нашим будешь.
А кобылка востропятая, приискатели на смех подняли меня:
- И чего вы, рогожники, к Чертознаю лезете? Он забыл, как и кайло-то в руках держать. Будет землю рыть, ногой на бороду себе наступит.
Задели они меня за живое, осерчал я, выхватил рогожное знамя, взвалил его на плечо, скомандовал:
- Комсомо-о-лия! Аида за мной, малютки.
И повел прямо в тайгу, хотелось мне сразу их на золотое место поставить, было у меня на примете такое местишко сильно богатимое, да с пьянством забыл я - где оно.
Вот придем-придем, начнем шурфы рыть, я покрикиваю:
- Давай-давай-давай, малютки!
Парпи до седьмого пота преют, аж языки мокрые. Нет, вижу, что не тут.
- Аида на ново место! - командую.
Так и бродим по тайге, ковыряем породу, а толку ни беса лысого. "Ах, думаю, - старый дурак, пропил память". И ребята приуныли. Ну, я все-таки подбадриваю их:
- Солому ешь, фасон не теряй, малютки!
И стал я, братцы, с горя сильно пить, у спиртоносов водки добывать. Ой, грех, ой, грех... Так протрепались мы по тайге почем зря боле месяца.
И случилось, братцы мои, вскорости великое чудо чудное.
Как-то выпивши лежу ночью под елью, малютки храпят, намаялись, сердешные, а мне не спится. Вдруг, как в башку вложило, вспомнил. Ну, прямо вижу явственно: вершинка Моховой речушки, огромадный камень-валун, да кривая сосна развихлялась в три ствола... Выскочил я, загайкал, как лесовик:
- Го-го-го-го!.. Вставай, малютки, пляши! - И припустился возле костра в пляс. Комсомолия продрала глаза, спросонья закричала:
- Батюшки! Чертознай с ума сошел.
Одним словом, мы чуть свет то место разыскали: вот он, камнище, вот вихлястая сосна.
Я наклонился, рванул мох,- золото!.. Наклонился, рванул,- золото! Ребята принялись, как копнут где - золото!..
Вот ладно. Оставил их, говорю:
- Шуруй, малютки. Обогатим советскую власть. Давай-давай-давай! - А сам, дуй-не-стой на прииск.
Секретарь повстречал меня:
- Чертознай! Куда ты запропастился? Скоро торжество у нас, Народный дом открываем.
- Молчи, молчи, Петрович, - по-приятельски подморгнул ему и спрашиваю: - А робенчишка-то моего выпишешь?
