— Нет-нет, не нужно никаких подробностей, — прервал Старче. — Я ничего этого не хочу знать. А то я сразу начинаю чувствовать себя невестой на выданье или кем-то в этом духе. Это ваше дело, что и как вы там будете делать. Меня интересует только конечный результат. Два дня в неделю: среда и пятница. Вам эти дни подходят? Примерно в десять утра. Оплата — по самому высокому тарифу, сколько там у вас бывает. Желательно, чтобы про наши раскраски никто не знал, так будет лучше. Годится?
— Вполне, — сказала Вера, вспомнив, что пока в ее рабочем графике — сплошь пустые клетки. Но чтобы Старче не подумал, что она уж вовсе не имеет клиентов, торопливо добавила: — Только в пятницу я свободна не всегда. Свадебный день — иногда выпадает много работы.
— Договорились, — кивнул старик. — Юлия как-то говорила, что она платит своей сумасшедшей Альбине, которая за год сделала из нее настоящее пугало, сто долларов за вызов. Врет, разумеется, как всегда. Если у нас все пройдет хорошо, то я каждую неделю буду вам понемногу плату прибавлять. Как в советские времена — помните систему коэффициентов за ударный труд? Я сегодня наблюдал за вами. А потом подумал, что именно с вами у нас могло бы получиться.
— Почему? — простодушно поинтересовалась Вера.
— Вы умеете хорошо молчать, — сделав паузу, ответил Старче. — В наше время это большая редкость. И еще — ваше присутствие меня почему-то совершенно не раздражает. А это уж вовсе большая редкость, признаться, я давно не испытывал ничего подобного.
— Спасибо. Для меня это хороший заказ, но я хотела спросить… — начала Вера и вдруг замолчала на полуслове.
— Договаривайте, о чем вы, Вера, хотели узнать? — спросил Старче, и Вера отметила, что он не забыл ее имя.
— Моя мама уже немолодой человек, она сейчас на пенсии и не всегда может себе позволить купить шоколадных конфет…
— Я понял ваш вопрос, — спокойно проговорил Старче. — Не скрою, я достаточно богатый, скажем так — обеспеченный по нашим временам человек. В свое время я занимался нефтью и сумел не подарить всех денег государству. А сейчас мне осталось настолько мало жить, что я могу позволить себе любую прихоть, если она способна хоть на миллиграмм поднять мне настроение, а тем более помочь делу. Вот, скажем, как с нашим планом.
Вера вдруг вспомнила холодное лицо Валета и почувствовала жалость к этому незнакомому ледяному старику, который сейчас так спокойно, бесстрастно говорил о своем конце, словно речь шла о постороннем человеке и сам он просто терпеливо досматривал до конца длинное представление под названием «жизнь». Комическое и трагическое одновременно, с множеством главных и второстепенных персонажей, импровизационных вставок и с неизменно четким финалом.
