Я стою и смотрю на мое детище, на монстра, которого я создал. Если мое облако пойдет по планете – за ним будет только мертвая пустыня. Какая же страшная вещь – эти собственные благие намерения. На меня оно до сих пор не покусилось, что довольно странно, я чувствую, что оно ощущает меня, но не атакует. Вхожу с ним в слияние – все равно сила тут мне не помощник. Облако не разумно, но и нельзя сказать, что это просто бездушная вещь – я его создавал и в его каждой частице пропечатана моя воля создателя. Оно ощущает меня и в нем только один мною заложенный закон – закон размножения, но не идет за моей силой – не подчиняется закону. Странно. Вхожу во второе слияние. Мир разбивается на осколки. Я слился со своим творением.
Бывает ли разумен ветер? Нет, но почему то, что не имеет разума, не может иметь собственное сознание? У облака зародилось сознание, еще крохотное, как только у нарождающегося ребенка – но оно уже есть. Я не могу его уничтожить. Это просто ребенок, который умеет только то, что я ему вложил. Но и оставить его и уйти я тоже не могу. И я делаю свой безумный шаг навстречу судьбе – я открываюсь и начинаю его впитывать, Раз я не могу оставить его самого, то я могу забрать его с собой – иди в меня, мое творение.
Опять боль, и каждый раз, когда я уже думаю, что вот оно – сильнее до этого не было и быть не может, приходит следующий раз и говорит: «Да неужели?» Но я держусь. Я впитываю все облако в себя и пропечатываю его своей волей в каждую свою клетку, в каждый нерв. Меня ломает, перекручиваются все энергетические каналы, собирается в единый кулак и снова распадается циркулирующая по всему организму сила. Но моя воля сильнее боли, пока еще сильнее. Я впитываю и впечатываю, и так миг за мигом, бесконечность за бесконечностью. Времени для меня уже не существует. Есть только все сокрушающая боль и моя воля. Частицы облака то начинают размножаться со скоростью самолета, то затихают. Они рождаются и умирают в микровзрывах своих маленьких вселенных. Труднее всего, когда часть их пытается вырваться из моего тела, но я держу их в себе – мне больше ничего не остается. Я не думаю ни о смерти, ни о жизни. Как вообще можно думать сейчас о такой чепухе? Это длится вечность. Но и вечность когда-нибудь может закончиться. Моя закончилась. Сознание давно разбито на множество осколков, и только мое я еще висит единым целым – моя суть, моя душа. Но вот погасло и оно. Все, времени нет, нет уже ничего.
