Подарок судьбы оказался мужчиной средних лет — точнее определить его возраст Игорь Витальевич затруднялся, поскольку тюменский предприниматель Худяков относился к тому типу людей, которые в молодости выглядят старше своих лет, а в зрелости — намного моложе. Он словно застрял где-то в районе своего сорокового дня рождения и, судя по некоторым признакам, превосходно чувствовал себя в этом состоянии. Вячеслав Гаврилович Худяков не мог, как Муха, похвастать избытком накачанного в тренажерном зале тела, однако пребывал в отменной физической форме. Этого обстоятельства не мог скрыть даже застегнутый на все пуговицы деловой костюм — одежда, будто нарочно созданная для того, чтобы с одинаковой легкостью прятать как достоинства, так и недостатки фигуры, делая мужчин одинаковыми, словно сошедшие с одного конвейера манекены.
Костюм на Вячеславе Гавриловиче был дорогой, но скромный, традиционного покроя, часы — хорошие, но вполне обыкновенные, а манеры — светские. Он так же мало походил на решившего от нечего делать открыть собственный бизнес оператора бурильной установки, как Муха — на экономиста с дипломом Гарварда. То, как легко и изящно он осадил зарвавшегося Мухина, напомнив ему, что деньги лишними не бывают, свидетельствовало о недурных мыслительных способностях и ироническом складе ума. С определенной точки зрения это было плохо: ирония — верная спутница скепсиса, а скепсис, помноженный на острый ум, — это и броня, и оружие в вечной битве законопослушного бизнесмена с проходимцами наподобие все того же Мухи. Развести такого человека — дело непростое, особенно если работать приходится в паре с самоуверенным дебилом и без твердой почвы под ногами.
— Прошу меня простить, — сказал тюменский предприниматель Худяков, непринужденно откидываясь на спинку кресла и кладя ногу на ногу, — я, кажется, прервал ваше чаепитие. Вы не стесняйтесь, пейте.
Климов мысленно чертыхнулся. Полупустая бутылка «Джонни Уокера» была надежно спрятана от посторонних взглядов в тумбе стола, зато стаканы с недопитым виски красовались на самом видном месте. Да и разило от них с Мухой, наверное, на весь кабинет… Вот незадача! Начинать при таких условиях серьезные переговоры — это же самоубийство!
— Это не чай, — решив сразу прощупать почву, сообщил Климов. Муха сделал ему большие глаза, но он не обратил на эту пантомиму внимания. — Вы нас извините, бога ради. Просто случился повод, ну и…
— Понимаю, понимаю, — благосклонно кивнул Худяков. — Не стоит оправдываться, дело вполне обыкновенное и в разумных количествах не только приятное, но и полезное. Я и сам иногда не прочь взбодриться подобным образом…
