— Это ж сумасшедшие деньги! — поразился генерал, намеренно не обратив внимания на нумерацию, которая, разумеется, была произведена неспроста.
— Мой бюджет выдержит, — небрежно отмахнулся Илларион. — И потом, как ты знаешь, истина дороже.
Андрей Мещеряков усмехнулся. «Истина… Дело тут, пожалуй, не в истине, — подумал он. — Не настолько ты любишь детективные сюжеты, чтобы швырять направо и налево тысячи своих пенсионерских евро ради раскрытия какого-нибудь запутанного преступления. Просто ты, приятель, во все времена свято исповедовал принцип, очень четко сформулированный в каком-то фильме: я не за белых и не за красных; я, как во дворе, — за своих. Ты никогда не скрывал, что Иван Замятин тебе не нравится, но это дело вкуса, а о вкусах не спорят. Но он был для тебя свой — член команды, сослуживец, честно делавший свое дело на своем посту и не замаранный двурушничеством. И ты не успокоишься, пока не найдешь того, кто его убил. Что, собственно, и требовалось доказать…»
— Ну, и зачем тебе столько этого пойла? — спросил он.
— Есть у меня одна мыслишка, которую стоит проверить, — ответил Забродов. — Думается мне, что что-то нечисто с поставщиком вина. Его в любом случае следует пощупать. Но сначала надо проверить само вино на наличие в нем яда. Только, умоляю, не как в прошлый раз. После анализа содержимое бутылок мне еще пригодится.
— Это сделаем, — бодро откликнулся Мещеряков.
— И поскорее, пожалуйста. И еще, Андрей. Я понимаю, что это будет сложно, но необходимо ввести что-то вроде неофициального запрета на продажу этого сорта вина. Нельзя, чтобы люди продолжали травиться. И нельзя спугнуть того шутника, который этим занимается.
— Да уж… — На этот раз настал черед Мещерякова чесать в затылке. — Действительно сложно… Это ж придется действовать через управление торговли, через чинуш… А у них один разговор: раз ты генерал, ступай к себе в казарму и там солдатами командуй. Как будто не выполнить простую человеческую просьбу для них — дело чести. А, да что там! Не обращай внимания. Просто вот они у меня где! — он чиркнул ребром ладони по кадыку. — Ей-богу, пока в полковниках ходил, легче было. Не понимал своего счастья, дурак…
— Так ты сделаешь? — прервал его не совсем трезвые излияния Забродов.
— Да сделаю, конечно…
— Стало быть, решено. О деле мы поговорили. А теперь что же — рискнем все-таки? А вдруг пронесет? Теория вероятности за нас!
— Да ну тебя, — вздохнул Мещеряков. — Давай уж лучше чайку…
