— Господин Смирнов, поручик по адмиралтейству.
Я вновь щёлкаю каблуками, прижимая ладонь к козырьку.
— Её высочество, великая княжна Ольга… Моя дочь, господин поручик, — с трудом выдавливает из себя Николай. И, обняв ребёнка за плечи, ласково разворачивает к двери. До меня доносится:
— Ваше высочество, я просил вас не отвлекать во время работы… Что там произошло с графином? Никто не поранился?
Провожая глазами отца с дочерью я уже отлично знаю для себя одно: есть ещё в этой стране те, кому надо служить. И пусть это не Николай Второй, мягкотелый и слабовольный царь. Есть ещё такие вот принцессы с небесно-голубыми глазами и их брат, юный наследник. Достойные гораздо лучшей участи. Впрочем, быть может, не я один так считаю?..
И когда закрыв дверь ко мне возвращается всё ещё смущённый отец, я начинаю разговор первым:
— Ваше величество, восемнадцатого года и всего, что я рассказал, можно и необходимо избежать! Если вы, ваше величество, будете мне верить и выполните то, о чём я вас просил! Не станете спрашивать меня – кто я, и откуда.
Николай, внимательно слушая, подходит к столу и берёт какую-то бумагу. Чуть помедлив, протягивает её мне.
— Можете уже снять фуражку, господин поручик… Её высочество вышли.
Ах ты ж… Я ведь перед императором! Сорвав головной убор, я беру лист. Возможно, мне показалось, но в голосе слышны явные нотки неудовольствия. Плевать, я показал, что хотел! Служить Романовым буду, но – только детям! А раз случилось так, что ты их отец, то и тебе – придётся.
Телеграмма. Слов в ней немного, но ключевые я вычленяю сразу. Их два: «Скончался» и «Алексеев». Сегодняшней ночью в поезде близ Екатеринбурга.
— Мне приходится вам верить, господин Смирнов. Садитесь! — указывает Николай на стул.
— Ваше величество!
— Да?
— Прошу вас ещё об одном одолжении!
— О каком же?
— Мы не будем вести диалог, ваше величество. Ибо велика вероятность, что я проговорюсь. Я буду рассказывать лишь те факты, что считаю необходимыми. Но прошу вас поверить, что играю я исключительно на вашей стороне и на стороне России. Можете спросить об этом у генерала Мищенко, он подтвердит.
— Обязательно спрошу. Садитесь и рассказывайте, что считаете нужным. Господин Смирнов!
12 августа, пятница
Завтракала тётя Маруся и Руднев (деж.). Погулял один. Погода была скучная, холодная и дождливая. После обеда имел доклады Трепова и Дедюлина, в Петербурге неспокойно. Уговорил повременить с крайними мерами. Читал много. Назначена новая дежурная фрейлина.
