Рассматривая мелькающие за окном телеграфные столбы, с каждой минутой приближаясь к Царскому Селу, я удручённо размышляю, что некая железная рука, прочно и мёртвой хваткой вцепившись мне в горло, сжимает свои тиски всё прочней. Сегодняшняя попытка убить меня «по правилам» не увенчалась успехом – убийцы остановлены и будут преданы офицерскому суду чести. Кроме одного, у которого суд будет иным… Но это сегодня, а что случится завтра, послезавтра? Уже без каких-либо правил? Когда у тебя во врагах находится дядя императора, Александр Михайлович? В том, что подобные совпадения неслучайны, я не сомневаюсь. Как не сомневается и Мищенко, что молча покуривая, сидит напротив в мрачных думах. Беда…
Два шага вперёд, разворот, два назад. Повернуться на каблуках, и, стараясь сохранять независимый вид, обратно. «Топ… Топ…» – гулко отдаются мои шаги под сводами Александровского дворца. «Топп… Топп…» – вторит им эхо из дальнего конца огромного, увешанного картинами пустого зала. Где кроме меня и двух гвардейцев у кабинета (эти не в счёт, замерли, как охрана мавзолея), нет больше никого.
А неплохо тут, есть, что называется, где развернуться… — поглядывая на роскошное убранство, стараюсь я занять чем-то голову.
Вот там, к примеру, холодильник можно было бы поставить. Большой такой, двухъярусный! И барную стойку рядом, чтоб не бегать лишний раз. Между мраморным камином в углу, и картиной с воинственным мужиком на лошади! А что? Я на месте государя бы так и сделал! Вот, к примеру: зима, заработался в кабинете, холодно, опять же… — покосившись на вылупившего глаза гвардейца у двери, я продолжаю фантазировать: — …Выходишь, такой, с рабочего места – понятно, голодный и замёрзший. Быстренько р-р-аз к камину, руки погрел у огня и к барной стойке. Холодильник открыл, намешал вискаря со льдом (что там пили русские цари?), и глядишь на бравую картину! Наслаждаешься воинственным мужиком на лошади…
Я приглядываюсь получше. Или, на коне мужик? Да, на коне! И духовная пища, и тепло, и, как говорится, хо-ро…
Допредставлять столь заманчивую идиллию я не успеваю. Высоченная дверь неожиданно открывается, и торжественный голос Павла Ивановича возвещает: «Господин Смирнов, прошу!.. Государь ожидает!!!».
Приехали. Ну, попаданец-мистик-инженер, который ни фига не поручик, но поручик, без роду без племени в этом несовершенном времени, настал твой черёд. Позвали – иди, большой человек хотят видеть!
Сняв фуражку и протопав мимо расступившихся гвардейцев, я уверенно… Ну, почти уверенно прохожу в самую главную комнату империи.
