Почему я сейчас, в далёком прошлом, стоя на дуэли я вспоминаю именно тот эпизод, с ещё не родившимися ублюдками? Не знаю, ведь в жизни после случались намного более показательные случаи. Встречалась позже и золотая молодёжь, дети богатых и преуспевающих родителей… Просто люди у власти, решившие, что им всё дозволено… Но в памяти напрочь запечатлелся именно тот, первый эпизод, из детства. Который и проносится в голове вихрем. И, демонстративно отведя руки за спину, я твёрдо отвечаю Оболенскому:
— Нет. Будем стреляться.
Вздох проносится среди присутствующих. Офицеры с доктором молча расступаются, Ясинский быстро уходит куда-то в сторону, князь молча делает шаг назад. Я стараюсь не смотреть на Мищенко, а когда мы всё же встречаемся взглядами, то…
Генерал подмигнул, мне не показалось? Че-го?!..
Время вдруг убыстряется до невозможности. Вот запыхавшийся штабс-капитан уже открывает ящик с пистолетами:
— Выбирайте, господин поручик!
Безразлично тыкаю в ближайшую реликвию. Успев отметить про себя, что именно такими, наверняка, стрелялись Пушкин и Лермонтов… Всё равно! Оружие немедленно извлекается и вручается мне. Прохладная лакированная ручка непривычно ложится в ладонь – как неудобно… Специально так придумано?..
— Князь?..
— Взял.
— Господа секунданты, необходимо зарядить, прошу вас… Определяем очерёдность, господа. Что выбираете, господин поручик?
— Решка.
Монетка, сверкая на утреннем солнце, падает у моего сапога. Прокатившись немного на ребре замирает на мгновение, и ложится плашмя.
— Вы второй, господин поручик.
Плевать.
— Господа, стрельба с двадцати шагов!.. Условные барьеры – дощечки на тропинке! Солнце хоть и сбоку, но всё же… Ещё монетку?.. Сейчас! Что выбираете, господин поручик?..
— Решка.
— Ваша позиция со стороны деревьев, господин поручик. Князь, вы стреляете с поляны. Расходимся, господа! На счёт три начинайте сходиться! Господин доктор?
— У меня всё готово!
— Ваше высокопревосходительство? Желаете вести дуэль как старший в чине среди секундантов?
— Передаю это право вам, господин штабс-капитан.
— Принято.
Словно во сне я отхожу к дереву, сжимая в руке пистолет. Развернувшись у могучего ствола молча наблюдаю, как Оболенский уходит на середину поляны. Наконец, его фигура останавливается. Офицеры и врач удаляются чуть в сторону, становясь сбоку тропинки.
— Итак, господа! Приготовились!.. — доносится голос Ясинского.
Наступает тишина.
— Один!
Я, наконец, подымаю пистолет, разглядывая красивый узор на рукояти. Недешёвый, похоже! Князь не поскупился на оружие! Или, заплатил Мищенко? Чёрт его знает, всё равно! Шестигранный ствол, кстати… Интересно, какой калибр у этой зверюги? Отдача наверняка убойная!
