– Добро, – сказал президент. – Поедим.
Спикер сняла маску, явив миру худощавое лицо с маленькими, подозрительными глазками. Подбородок и шею ее покрывала красная сыпь.
Пираты осторожно прошли в следующее помещение. Оно оказалось одновременно спальней и командным пунктом – в центре помещалась стойка с примитивной видеоаппаратурой. Экраны тускло мерцали. Один из них был подключен к камере, следящей за входом; на нем видны были пираты, пробирающиеся к куполу пешим ходом через руины на северо-западе.
– Наши идут, – сказала спикер.
Президент оглядел помещение:
– Неплохо. Пожалуй, мы здесь задержимся. Хоть будет где держать воздух.
Под одной из коек что-то зашуршало. Спикер парламента нырнула туда. Линдсей направил на нее камеру. Последовал пронзительный визг, короткая возня, и она появилась, волоча за собой ребенка. Поставив его на ноги, она завернула ему руки за спину.
Ребенок оказался темноволосым, грязным, неопределенного пола. Глаза его злобно сверкали. Одет он был в подогнанную по размеру униформу Восьмой орбитальной. Нескольких зубов во рту не хватало. На вид ему было лет пять.
– Значит, не все тут сдохли, – констатировал президент, нагибаясь и заглядывая ребенку в глаза. – Где остальные?
Он пригрозил ребенку ножом. Клинок появился в его руке словно из ниоткуда.
– Говори, гражданин. А то кишки выпущу!
– Погоди, – сказал Линдсей. – Ребенок ведь…
– Не суйся, гражданин. Этому солдатику вполне может быть и восемьдесят. Эндокринные процедуры…
Линдсей, присев перед ребенком, заговорил с ним поласковее:
– Сколько тебе лет? Четыре, пять? На каком языке говоришь?
– Да пустое, – сказала спикер парламента. – Маленькая койка здесь только одна. Наверное, роболеты его просто не засекли.
– Или пощадили, – предположил Линдсей.
– Ну да, счас, – скептически хохотнул президент. – Слушайте, мы ж его банковским блядям можем продать. Минимум три часа внимания.
– В рабство?! – ужаснулся Линдсей.
– Какое-такое рабство? Ты о чем? Не приплетай сюда разных теологий, гражданин. Государство освобождает военнопленного, передавая его третьей, незаинтересованной стороне. Совершенно законная сделка.
– Не хочу к блядям, – запищал ребенок. – Хочу к фермерам.
– К фермерам? – протянул президент. – Не понравится тебе у фермеров, микрогражданин. Может, тебя с оружием обращаться учили? Маленький боевичок нам бы не помешал. Пролезть, к примеру, по воздуховоду…
– Кстати, фермеров ты недооцениваешь.
Линдсей указал на экран. По внутреннему склону Дзайбацу шли, впрягшись в лямки волокуши, дюжины две фермеров. Они увозили мертвых солдат Восьмой орбитальной армии.
