Маша дёргала транспортёр.
— Что случилось, Маша? — Раиса, с нескрываемым любопытством, смотрела на Аллу, стоявшую рядом с Георгием.
— Я не могу повернуть хобот!
— Ну вот! Георгий Владимирович! — Раиса отвела взгляд от Аллы — Надо сделать.
— А ключи?
— Ключи есть! — Маша ткнула лопатой в синий ящик, закреплённый на раме транспортёра.
— Если нужны будут ещё ключи, можно взять у Владимира Ивановича! — Раиса повела глазами в сторону невысокого строения из кирпича в полтора этажа.
— Ну, чего тебе? — Раиса оставила их и пошла к мужчине, маячившему невдалеке.
* * *
Поломки не было! Камешек заклинил поворотную платформу хобота.
Через час Любаха заявила — Перекур, начальник! — и приставив к транспортёру лопату, развязала и сняла с головы платок.
День был солнечный. Даже припекало. Но восточный ветерок тянул с прохладой.
Таня и Люба сели в траву за стеной склада.
Георгий стоял рядом с Аллой.
Маша ушла в весовую.
— Начальник! — Любаха, прищурившись на солнце, смотрела на него снизу — Наша Раиска на тебя глаз положила!
Георгий смутился.
— Я тоже заметила! — Алла смотрела на Георгия и улыбалась.
— Да с чего вы взяли?! Она поди замужем. Тот мужик, что маячил, наверное, муж ейный!
— Не-а! — грызя травинку, мотнула головой Любаха — Не муж. Или не ейный.
— Да откуда ты знаешь-то?!
— Я прочла фамилии в её тетради. Там девять человек, вместе с нами. У Раиски фамилия — Горбачёва, а у мужика этого — Титаренко! Не муж он, ейный.
Георгий обводил взглядом двор тока.
— Туалет там! — махнула рукой в сторону грохочущей зерносушилки Любаха.
Наблюдательность Любахи поражала.
— Да иди, начальник! Не стесняйся! — из-под руки, с улыбкой, бросила Любаха.
— Я тоже!
Алла пошла следом.
Туалет весь перекошен и в дырах, как после бомбёжки! Дверь висела, скособочившись, на одной петле.
Алла потянула дверь, и зайдя внутрь, и повернувшись, попросила — Помоги закрыть.
Когда дверь закрылась, Алла, замкнув её на крючок, сказала — Отойди и отвернись.
Он мог и не отходить: грохот элеватора глушил все другие звуки.
— Я всё! — Алла стояла рядом, поправляя волосы — Ты сам! Я пойду.
Внутри было ещё хуже: засраны даже стены!
Брезгливо морщась, и тщательно обтерев руки об штанины, Георгий расстегнул ширинку, и приспустив брюки, и оттянув плавки, вызволил член, не касаясь руками. Ссал долго, с наслаждением, закрыв глаза.
Из туалета вышел с мыслью, что больше в него не зайдёт!
* * *
После обеда подошла Раиса.
— Георгий Владимирович! Вы в электрике разбираетесь?
