Всплеск! Брызги! Круги по воде. И всё затихло.
В следующую секунду, я ещё крепче сжал топор!
На уступ скалы вышла пантера, и опустив морду, всматривалась в воду.
Я замер.
Прошло минуты две или три, и из воды, на мелководье, высунулась голова, отфыркнулась, и осмотревшись, двинулась к берегу, на котором были мои лодки и я.
Когда животное вышло на берег и стряхнуло с себя воду, я разглядел его. Оно было похоже на оленя. Самку оленя, но раза в два меньше.
— "Может оленёнок?"
Оленёнок тоже замер, и кося глазами, следил за мной и пантерой.
Немая сцена длилась ещё минуты две, затем оленёнок сделал несколько шагов в мою сторону и замер, кося глазами.
Ещё пара шажков, и путь, ему, преградила первая лодка.
Я тоже, медленно поворачивая голову, следил и за оленёнком, и за пантерой.
А пантера, застыв на выступе скалы, следила за нами.
В руке у меня была надкушенная галета и я, вытянув её к оленёнку, позвал.
— Ну что ты, Жизель, иди сюда, не бойся.
Почему Жизель?? Понятия не имею! Возможно, я хотел сказать — газель, но оговорился.
Кося глазами, и втягивая ноздрями воздух, Жизель двинулась в обход лодок. Не доходя до меня, остановилась и, вытянув шею, обнюхала мою руку и галету. Потом потрогала галету губами и стала хрумкать.
Я вытащил ещё одну, но не вытянул в руке, а бросил на песок, в шаге от себя.
В другой руке топор.
Жизель, уже смелее, сделала несколько шажков и опустила голову.
Я прыгнул и, свалив её на песок, замахнулся!
Она дрожала, но не билась, не верещала и, с закрытыми глазами, покорно ожидала расправы.
Горячка охотничьего азарта сменилась жалостью, а в мозгу, одурманенном спиртом, зародилась другая мысль.
Я отложил топор и посмотрел в сторону пантеры.
Она ушла, видимо решив, что ей уже не обломится.
Вы гадаете, что за мысль?
Не догадаетесь!
И я не скажу. Пусть всё будет по порядку.
Жизель открыла глаза и смотрела на меня.
— Всё. Всё, успокойся! — хотя она не вырывалась, уговаривал я и гладил её.
— Сейчас! — я потянулся и захватив фалинь, сделал петлю и накинул на её шею.
Чуть затянул. Отрезал от каната кусок, метра два, и спутав ей ноги, попарно, передние и задние, стянул их и между собой. Ослабил петлю на шее и привязал к ней канат.
Теперь Жизель была спутана по рукам и ногам, и привязана к шлюпке.
Я встал, обтряхивая с себя песок.
Она тоже вскочила.
Попыталась вскочить. Но ничего не получилось, и она свалилась на бок.
— Успокойся. Успокойся — уговаривал я её — Я пойду порыбачу, а ты пока отдохни. Я быстро.
