Я пьянел, и какие-то смутные желания всплывали из подсознания.
Жизель отошла поссать, и я тоже захотел. А когда дотронулся до члена, он возбудился и мне пришлось ссать в канистру (я каждый день поливал свою границу), стоя на коленях.
Жизель, увидев мой торчащий член, подошла и повернулась задом.
С одной стороны, её покорность тешила самолюбие, с другой, мне хотелось, чтобы она сопротивлялась, брыкалась, вырывалась, а я бы, сломив и подчинив, насиловал!
Я глянул на уступ.
Дашка сидела на задних лапах и смотрела на нас.
Конечно, Дашка — пантера, но всё равно зритель и я, распаляясь похотью, разделся и повернул Жизель так, чтобы Дашка видела, что, и как, я буду делать.
Я натягивал Жизель, держа за ляжки, и когда член входил, её задние ноги отрывались от земли.
Жизель уже не напрягалась, когда я запихивал член, только косила глазом, чуть повернув голову, и часто дышала.
Или спирт так подействовал, или жара, но я не смог кончить и это меня разозлило. Я вытащил член и Жизель принялась облизывать его, а я, сжимая её голову, стал совать в рот!
Она была покорна и послушна, и я ударил её! Жизель испуганно дёрнула головой, и прикусила член. Было почти не больно и кожу она не прокусила, но на меня, её испуг, подействовал как-то странно.
Во мне пробудилось, что-то звериное!
— Иди сюда! — зарычал я, и притянул её за ляжки.
Жизель дрожала, а я засаживал член, чередуя дырки, но кончить не мог!
Какое-то помутнение и я наклоняюсь, вытаскиваю из кармана шорт нож, разворачиваю его, и тычу в бок Жизель!
Не сильно, но до крови!
Держа нож в руке, засаживаю член и смотрю на кровь, стекающую по её боку. Жизель поворачивает голову и, вытягивая шею, лижет ранку. Я приподнимаю за морду её голову и, одним движением, перерезаю горло!
И начинаю изливаться!
Жизель хрипела и билась, в предсмертной агонии, захлёбываясь кровью, хлещущей из перерезанной глотки, а я хрипел и бился, захлёбываясь в оргиастическом экстазе!
Я опомнился, когда она, рухнув на подкосившихся ножках, затихла.
Стоял и смотрел, как пульсируя струйками, истекает кровь из перерезанной шеи, и сочится сперма из вагины.
Член торчал, возбуждение не спадало и я, распоров ножом живот Жизель, вывалил на песок внутренности, насадил тушку на кол, и установил на рогатки, над огнём. Подкинул дров и глянул на уступ.
Дашки на уступе не было, но боковым зрением я увидел её.
Она, прижавшись животом к песку, сидела, шагах в двадцати от моей границы, и смотрела на кровавую кучку потрохов Жизель.
