День тревог - в воспаленную кожу набитая синь, Только струпья съедаются с губ, будто корка натертая солью: Это рваные раны залил керосин, Поджигающий горло спросонья.
Мои дети кричат, надрываясь, как почки, - во сне. У эклоги отбиты края в наступающем веке. А мой голос во мне начинает уже костенеть От кубической ясности, пышущей в человеке.
*** Прикорни у меня на плече Я тебя приколол к себе, точно звезду На восходе, где чернь На изъеденном небе не сдуть.
Я разъят на квадраты любви, И меня пробивают, как козырь, легко, За безвзятие пишется вист, И по небу течет молоко.
Зоб клокочет, еще не родив Звук - в кровавую жесткую вату задут, И у мертвого больше родни, Чем на кладбище с гробом идут.
*** Из воздуха проросший горб, Продутый бесконечной гаммой. И заливается как Габров Стучащий по закрылкам гроб.
И что во мне остановить? На измельченных `строках бьется Замерзшее на солнце солнце, И вечно сломанный графит.
