3. Особенность, оказавшаяся, согласно вышесказанному, положительным определением отрицательного суждения, есть то, что опосредствует между единичностью и всеобщностью; таким образом, отрицательное суждение есть теперь вообще опосредствующий переход к третьей ступени, к рефлексии суждения наличного бытия в себя самоё. Со стороны своего объективного значения, оно есть лишь момент изменения акциденций или (в сфере наличного бытия) изолированных, отдельных свойств конкретного. В силу этого изменения полная определенность предиката – или конкретное – выступает как нечто положенное.
Единичное есть особенное согласно положительному выражению отрицательного суждения. Но единичное вместе с тем и не есть особенное; ибо особенность имеет более широкий объем, чем единичность; она, следовательно, есть предикат, не соответствующий субъекту, и, стало быть, предикат, в котором субъект еще не имеет своей истины. Единичное есть только единичное, отрицательность, соотносящаяся не с другим, будь последнее положительным или отрицательным, а лишь с самой собой. Роза не есть какое бы то ни было цветное, а имеет лишь определенный цвет, являющийся цветом розы. Единичное есть не некоторое неопределенно определенное, а определенно определенное.
Если исходить из этой положительной формы отрицательного суждения, то указанное отрицание последнего представляется опять-таки лишь первым отрицанием. Но на самом деле оно не таково. Скорее, напротив, отрицательное суждение уже само по себе есть второе отрицание или отрицание отрицания, и требуется положить то, что оно есть само по себе. а именно: оно отрицает определенность предиката положительного суждения, его абстрактную всеобщность, или, если рассматривать его со стороны содержания, отрицает то единичное качество субъекта, которое предикат содержит в себе. Отрицание же определенности есть уже второе отрицание, стало быть, бесконечное возвращение единичности в себя самое. Тем самым восстановлена конкретная тотальность субъекта или, вернее сказать, лишь теперь субъект положен как единичное, так как через отрицание и снятие этого отрицания его опосредствовали с самим собой. Со своей стороны предикат тем самым перешел от первой всеобщности к абсолютной определенности и сравнялся с субъектом. Суждение постольку гласит: «единичное единично». С другой стороны, поскольку следовало брать субъект также и как всеобщее и поскольку в отрицательном суждении предикат, который по отношению к этому определению субъекта есть единичное,
