, в положенность, и b) в действии причина обнаруживает себя тем, что́ она есть; действие тождественно с причиной, а не есть некоторое другое; причина, следовательно, обнаруживает в процессе действия положенность как то, что она есть по существу. Таким образом, каждое из этих определений
[3] становится
противоположностью самого себя, и это имеет место с обеих сторон, т. е. как со стороны тождественного, так и со стороны отрицательного
соотнесения с ним его другого; но каждое становится этой противоположностью так, что другое определение, следовательно, тоже каждое, остается
тождественным с самим собою. Но и то и другое, и тождественное и отрицательное соотнесение, суть одно и то же; субстанция тождественна с самой собой лишь в своей противоположности, и это составляет абсолютное тождество субстанций, положенных как две. Активная субстанция проявляется как причина или первоначальная субстанциальность через процесс действия, т. е. когда она полагает себя как противоположность самой себя, что вместе с тем есть снятие ее
пред-положенного инобытия, пассивной субстанции. Обратно, через процесс воздействия положенность проявляется
как положенность, отрицательное –
как отрицательное, и, стало быть, пассивная субстанция – как
соотносящаяся с собой отрицательность; и причина в этом другом себя самой безоговорочно сливается лишь с собою. Следовательно, через это полагание
пред-положенная или
сущая в себе первоначальность становится
для себя; но это в-себе-и-для-себя-бытие имеется лишь благодаря тому, что это полагание есть равным образом и
снятие пред-положенного, или, иначе говоря, благодаря тому, что абсолютная субстанция возвратилась к себе самой лишь
из своей положенности и
в своей положенности и потому абсолютна. Это взаимодействие есть тем самым снова снимающее себя явление, заявление той
видимости причинности, в которой причина имеет бытие
как причина,
что она есть видимость. Эта бесконечная рефлексия в самого себя, состоящая в том, что в-себе-и-для-себя-бытие есть лишь благодаря тому, что оно есть положенность, есть
завершение субстанции. Но это завершение не есть уже сама
субстанция, оно есть нечто более высокое,
понятие,
субъект. Переход отношения субстанциальности совершается по его собственной имманентной необходимости и есть не что иное, как проявление самой этой необходимости, проявление того, что понятие есть истина субстанциальности и что свобода есть истина необходимости.
