. Согласно этому учению, единство понятия есть то, через что нечто есть не голое
определение чувства,
созерцание или голое
представление, а
объект, каковое объективное единство есть единство «я» с самим собой.
Постижение какого-либо предмета состоит в самом деле не в чем ином, как в том, что «я»
усваивает себе этот предмет, пронизывает его и приводит его в
свою собственную форму, т. е.
во всеобщность, которая есть непосредственно
определенность, или в определенность, которая есть непосредственно всеобщность. В созерцании или даже в представлении предмет есть еще нечто
внешнее,
чуждое. Через постижение то
в-себе-и-для-себя-бытие, которым он обладает в процессе созерцания и представления, превращается в некоторую
положенность; «я» пронизывает его
мыслительно. Но лишь в том виде, в каком он есть в мышлении, он впервые есть
в себе и для себя; а в том виде, в каком он выступает в созерцании или в представлении, он есть
явление; мышление снимает ту его
непосредственность, с которой он сначала предстает перед нами, и делает его, таким образом,
положенностью; но эта его
положенность есть его
в-себе-и-для-себя-бытие или его
объективность. Этой объективностью предмет, стало быть, обладает в
понятии, и последнее есть то
единство самосознания, в которое он был вобран; его объективность или понятие само есть поэтому не что иное, как природа самосознания, и не обладает никакими другими моментами или определениями, кроме тех, какими обладает само «я».
Согласно этому то обстоятельство, что для того, чтобы познать, что такое понятие, мы напоминаем о природе «я», оправдывается одним из главных положений кантовской философии. Но и наоборот, для этого необходимо, чтобы предварительно было постигнуто понятие «я» так, как оно было только что изложено нами. Если остановиться на голом представлении о «я», как оно предносится нашему обычному сознанию, то «я» есть лишь простая вещь (именуемая также и душой), которой понятие присуще как некоторое достояние или свойство. Это представление, не дающее понимания ни «я», ни понятия, не может служить к тому, чтобы облегчить понимание понятия или приблизить к нему.
Вышеприведенное учение Канта содержит в себе еще две стороны, касающиеся понятия и делающие необходимыми некоторые дальнейшие замечания. Во-первых, ступени рассудка у Канта предпосланы ступени чувства и созерцания; и одно из существенных положений кантовой трансцендентальной философии состоит в том, что
