Все это время я пролежала, глядя в потолок и ожидая, когда же он закончит. Я знала, что должна бы при этом как-то двигаться, однако оставалась абсолютно неподвижной, боясь пошевелиться. Все, что слышалось тогда в номере, – это лишь звук нашей одежды, трущейся о покрывало.
Я совершенно не представляла, что я делаю и зачем вообще делаю то, чего мне делать ну совсем не хочется. Хотя сейчас, учитывая, сколько сеансов психотерапии прошло в моей жизни – а психотерапии у меня было предостаточно, – я все это понимаю. И ясно вижу, что со мной тогда происходило. Мне хотелось крутиться возле всех этих мужчин – этих рок-звезд, – потому что я не представляла, как еще о себе заявить, как сделаться для людей значимой. И я решила, что если желаю в их среде остаться, то должна их удовлетворять.
Кончив наконец, он поднялся. Я расправила на себе платье. И он сказал:
– Если хочешь вернуться к своим друзьям, то все нормально.
На самом деле у меня там не было никаких друзей. Но я поняла: он имеет в виду, что я должна уйти. Что я и сделала.
Тот парень никогда больше со мной не заговаривал.
Симона Джексон (популярная исполнительница музыки в стиле диско): Хорошо помню, как однажды увидела Дейзи на танцполе в Whisky. Все ее замечали, взгляды всех и каждого устремлялись к ней. Если весь прочий мир считать серебряным, то Дейзи была золотая.
Дейзи: Симона стала моей близкой подругой.
Симона: Куда бы я ни шла, я повсюду таскала с собой Дейзи. У меня ведь никогда не было сестры.
Помнится, однажды… Тогда, в 1966-м, на Сансет-Стрип случились серьезные беспорядки, когда все наши дружно отправились к Pandora’s протестовать против копов и введения комендантского часа. Мы с Дейзи тоже сходили туда, попротестовали, встретились кое с какими актерами и отправились с ними тусить дальше в Barney’s Beanery. Оттуда перебрались гудеть к кому-то на виллу, и Дейзи вырубилась там прямо посреди патио. В общем, до следующего вечера домой мы не попали. Ей тогда было где-то лет пятнадцать. А мне, наверно, девятнадцать. И я все думала: «Неужто за эту девочку никто на свете не волнуется, кроме меня?»
Кстати сказать, все мы в ту пору сидели на «ускорителях», даже Дейзи, какой бы юной она ни была. Но если тебе хотелось держаться в тонусе и всю ночь оставаться на ногах, то приходилось что-то да принимать, чаще всего «бенни» или «черных красавчиков»[5].
Дейзи: Самым простым и доступным вариантом были таблетки для похудения. Да это даже никто и не считал тогда за какое-то пристрастие, поначалу мы даже не испытывали от них никакого кайфа. Ну, и с кокаином, конечно, то же самое. При случае никто не отказывался нюхнуть. Это даже не считалось наркоманией. Не считалось ничем особенным.
