Потом потрогал стену, которая тоже оказалась мягкой на ощупь.
«А стены, похоже, поролоновые. – Марк прошелся руками по всей стене. – Удивительно! Это какая-то чудная комната. Когда надо, станет комнатой в психушке, где нельзя причинить себе увечья, ударившись обо что-нибудь. А если нет опасности, то все будет, как положено».
Неожиданно для себя приподнял ногу и с силой ударил ею в пол, раздался громкий хлопок.
«Да ну вас. – Марк подошел к окну. – Ничего не видно, зато легкий ветерок чувствуется. О, – поднял глаза кверху. – Судя по тому маленькому кусочку неба, который я могу лицезреть, оно обычное – наше. Где это я?»
– Стойте, стойте! – вскрикнул он, продолжая смотреть на небо, но тут же прикрыл рот ладонью, – это же картинка, проекция или что-то еще, звезды не мигают, как я сразу не догадался, мне спектакль показывают. Вот работники сцены!
«Да вообще-то пусть знают, что я догадался про бутафорию, которую мне показывают. Понятно, что стекла не прозрачные, через них и смотреть некуда. Ой комики, вводят в заблуждение взрослых людей, – криво улыбнулся и ткнул пальцем в стекло. Оно прогнулось, легко поддавшись давлению, затем вернулось в прежнее состояние. – Ладно, спектакль я просмотрел, теперь антракт до утра, нужно о многом подумать».
Подошел к кушетке и сел, уставившись на продукты, заботливо оставленные стражем. На белой тарелке лежало три яблока, столько же бананов и апельсинов. На вид они были настоящие. Марк взял розовое яблоко и сначала понюхал, потом откусил. Затем несколько секунд подумал, посмаковав, проверяя ощущения, и доел вкусный фрукт. Следом в рот отправились бананы. Апельсины не тронул.
– Ну, неплохо, неплохо, видимо, на нашем рынке закупают, который открылся недавно. Могли бы и бар установить, так, для снятия стресса, – посмотрел он с улыбкой в потолок и уже громче добавил: – Да шучу я, расслабьтесь, – и затем все же лег.
Кушетка, если ее можно было так назвать, оказалась очень удобной.
«Не удивлюсь, если мне приснится моя домашняя постель». Закрыл глаза, и тут же пропал свет. Открыл, ничего не произошло. Тогда сделал вид, что встает, и свет зажегся. Лег обратно и закрыл глаза – свет погас. Продолжая лежать в темноте с закрытыми глазами, Марк, наконец, задумался о главном.
«Откуда я могу быть уверенным, что меня не обманывают насчет моей семьи, что она вообще здесь? Ведь это все можно было придумать, чтобы вытянуть из меня, что им надо. Да, обман возможен, хотя нет, не в этом мире. Здесь, а тем более в этой комнате, не врут, так мне сказали, и я думаю, что не соврали.
