- Н… не понял, товарищ майор? Толя даже и не пытается скрыть недоумевающих ноток.
- На морде у тебя что???
Тут до Толи доходит, что речь идёт об очках. Но только это. Ну не привык ещё человек, что очки затемняются автоматически, без учёта пожелания хозяина.
- Очки, товарищ майор! Я близо …. Фразу он закончить не успевает.
- Вижу, что не сапоги! Какого … ты чёрные напялил? …
- Они … золотистые, товарищ майор!
- Я что дальтоник, по-твоему? Какие они на … золотистые? Почему на вас, чёрные очки, тащ литант!?
Пауза. Толя тихо охреневает. Наконец до него начинает доходить … И тут Толя совершает первый свой легендарный поступок на территории полка. Это потом вошло в анналы. Он спокойно, даже равнодушно задаёт вопрос:
- Разрешите идти?
Теперь охреневать приходит очередь большому заму.
- Куда?
- Устав перечитать, товарищ майор!
- На кой …?
Следует кивок в сторону, расположенного в шаге от места, где происходит событие плаката - "Служи по уставу - завоюешь честь и славу!"
- Хочется найти место в Уставе, где написано что офицеру, имеющему медицинские показания, запрещено носить очки … с затемнёнными стёклами в том числе!
Толя не просто произносит эту фразу. Он её чеканит даже не по словам, а по буквам.
Немая сцена и сдавленные хрюкания стоящих в нескольких шагах офицеров.
Все, конечно, помнят, что святее занятий по политподготовке не было ничего. Вообще! Личный состав могли отрывать для выполнения каких-либо работ, или ещё по каким то причинам от любых занятий по любой боевой, строевой или …. Одним словом всегда. НО! Время занятий по политподготовке было святым. Ни одна машина не могла выйти из парка, ни одного солдата, прапорщика или офицера не должно было находиться в это время нигде, кроме как в месте проведения этих самых занятий. Исключение составляли только лица, находящиеся в суточном наряде. Последняя фраза – цитата. Так говорил наш большой политический представитель руководящей и направляющей…, замполит в общем. Даже больным в санчасти в это время читали передовицы из всех, имеющихся в наличии газет.
Во вторник и четверг, сразу после завтрака, жизнь в полку замирала на два часа. Ну, был конечно один перекур.
В эти дни наша доблестная политчасть, вернее политодел … вообщем политическая секция – фракция выходила ,… чуть не сказал «на охоту» … в дозор выходили политрабочие. Большой зам, секретари – комсомольский и партийный, и начальник клуба. Два старших и два младших офицера гуляли по части, поделив её на сектора. Заглядывая в классы и другие места проведения этих самых занятий, отечески подбадривали и иногда задавали контролирующие вопросы. Нерадивых журили, старающихся хвалили … одним словом, мудро и доброжелательно направляли и контролировали процесс.
