[xlviii].
Прошло много лет. Барбру Линдгрен поступила на факультет искусств по специальности «живопись и рисунок», но вскоре вернулась к литературному творчеству.
«Следующее письмо от Астрид Линдгрен я получила в 1954 году, когда прислала в Rabén & Sjögren новую рукопись – несколько глав о моем детстве, хотя главным героем был мальчик по имени Матс. Это было то самое знаменитое письмо»[xlix].
Вот что писала Астрид:
«Дорогая Барбру Линдгрен,
Матс чудесный ребенок, невольно проникаешься симпатией и к нему самому, и к автору, который о нем пишет и который так много знает о детях. Но гораздо меньше знает о том, как пробудить и поддерживать интерес читателя, а причина та же, что и у многих других писателей – они облегчают себе работу и перескакивают с одного эпизода на другой, не до конца раскрыв тему. Для большинства это самый легкий путь. Но что касается Вас, у меня такое чувство, будто Вы могли бы сделать марш-бросок и переработать книгу таким образом, чтобы она приобрела новую форму».
За продуманным и любезным вступлением последовали конкретные советы:
«Главу “В театре” можно убрать, ее будет интересно читать только взрослым, а Вы пишете для детей. […] Будь я на Вашем месте, ни за что бы не отправила Матса к бабушке с дедушкой, оставила бы его бродить по Ванадисвеген вместе с Пелле Маленьким и Пончиком. Ему вовсе не обязательно попадать в невероятные приключения, но его переживания должны быть прописаны глубже»[l].
Барбру Линдгрен переписала книгу и послала ее на конкурс Rabén & Sjögren в 1964 году. Премии она не выиграла, но в 1965 году книга вышла под названием «Лето Маттиаса». Некоторое время спустя вышло еще две книги о Маттиасе.
Барбру рассказывает, какими полезными были советы Астрид:
«Мне впервые пришлось как следует постараться. До этого я писала как бог на душу положит, никогда не пыталась что-либо дорабатывать. Писала длинные многословные тексты. Потом я поняла, что надо все же придерживаться некоторых норм, чтобы сделать их читабельными. В этом письме Астрид объяснила, как надо писать. Прежде меня никто не учил, никто не читал того, что я сочиняла. Это сейчас есть писательские курсы и что-то в этом духе. А в те времена письмо Астрид было для меня единственным пособием по писательскому ремеслу. […] Она понимала толк в ритме и интонации, которая заставляет человека не бросать чтение на полуслове, а двигаться дальше. Думаю, поэтому людям еще не надоело читать мои книги»
