«Все говорят только о “Пеппи Длинныйчулок”. Все питают слабость к этой книге. Именно в особняке на Оксторгсгатан, который занимало Rabén & Sjögren, началась рутинная жизнь знаменитой писательницы фру Астрид Пеппи Длинныйчулок»[xxi].
Та самая «рутинная жизнь», о которой шла речь в очерке Svenska Dagbladet, стала важнейшим фактором в формировании детской литературы Швеции. Но работа издателя, как и сегодня, оставалась в тени.
Брита Хьюрт аф Урнэс из Veko-Journalen была не самым серьезным журналистом. Покончив с рассказом о нейлоновых чулках, она завела речь о детских книжках:
«В Швеции толком и не было настоящих детских писателей, кроме Эльзы Бесков, – задумчиво говорит Астрид Линдгрен. – Это явление уникальное, Бесков можно поставить на одну ступень с английскими классиками детской литературы. Из двухсот публикуемых на шведском языке детских книг по пальцам можно пересчитать те, что хоть немного отвечают простейшим запросам: автор пишет грамотно и увлекательно, рассчитывая на определенный возраст. Среди рукописей, которые регулярно получает Rabén & Sjögren, катастрофически мало достойных пристального внимания; примерно так же обстоят дела в других издательствах. А между тем потребность в детских книгах огромна, хотя многие родители по-прежнему думают, что детям прежде всего нужны шоколад и газировка, а вовсе не книги».
В высшей степени необычное интервью. Прочитав его, авторы Rabén & Sjögren отнюдь не обрадовались. И дело не только в том, что Астрид восхваляла Эльзу Бесков, писательницу издательства-конкурента, это еще куда ни шло, у всех были причины ею восхищаться. Но, публично критикуя авторов издательства, в котором работала, Астрид шла вразрез с профессиональной этикой. В больших интервью Линдгрен всегда умело обходила темы, на которые она говорить не хотела, но в тот раз слова сорвались с языка.
В целом в начале 50-х картина была довольно оптимистичной. Rabén & Sjögren сумело привлечь практически всех хороших писателей. Дул попутный ветер, Астрид писала домой:
«Во вторник Rabén & Sjögren отпраздновало свое десятилетие в ресторане Nacka Värdshus. Я съела 26 креветок, остальные гости тоже не оплошали. А какие были прекрасные тосты, мне пели дифирамбы за мой вклад в работу издательства».
Из письма родителям 4 сентября 1952 года
Rabén & Sjögren меняет курс
Дела у Астрид Линдгрен и Ханса Рабена шли как нельзя лучше. Они могли бы продолжать в том же духе и сделать Rabén & Sjögren профильным издательством, которое специализируется на привлечении новых шведских авторов и иллюстраторов. Но был план получше. В начале 50-х они сменили курс и начали активно работать над тем, чтобы укрупнить издательство и сделать ассортимент шире и разнообразнее. В летописи Rabén & Sjögren нет упоминаний о том, что правление собиралось сменить курс, но те, кто стоял у руля, явно хотели изменений. А именно Астрид Линдгрен и Ханс Рабен. Они все делали молча и сообща.
