В начале 1975 года я написал ему письмо. Скоро получил ответ. Писала дочь Афанасия Мефодьевича, сообщала, что отец болен, но по выздоровлении обязательно пришлет воспоминания. Прошло более двух лет прежде чем у нас завязалась наконец переписка.
«В 1919 году, — писал Афанасий Мефодьевич, — я был красноармейцем отдельного батальона 35-й дивизии 5-й армии. После взятия Красной Армией города Омска два взвода нашей роты были перебазированы в Брединскую станицу Челябинской губернии. Наш отряд стал именоваться Брединским боевым участком.
В июне 1920 года к нам прибыл военком батальона 35-й дивизии Иванов. Я выбрал удобный момент и доложил ему, что хозяин дома, в котором я квартирую, под большим секретом предложил мне уйти из Красней Армии в отряд «спасения родины» и посоветовал подговорить еще двух-трех человек, но не больше. Военком дал указания, как мне вести себя с заговорщиком. Иванов побыл еще день или два, дал приказ командиру боевого участка перебазироваться в Троицк. А мне надлежало сразу же явиться к нему в штаб. Отряд стал собираться в поход. Хозяин дома спросил меня, намерен ли я бежать. Я ответил уклончиво: мол, не знаю, если уйду, то должен быть полностью уверен в том, что меня возьмут в отряд «спасения родины», да и время подходящее нужно выбрать. Ему понравилась моя рассудительность, и он сказал, чтобы я ночью пришел к его дому, если удастся, могу привести двух-трех человек.
В Троицке я явился в штаб к Иванову и поехал с ним в Особый отдел ЧК, где подробно все доложил. Меня выслушали начальник Особого отдела Деревнин и его заместитель Казаков. Затем меня направили в распоряжение военкома отдельного кавалерийского дивизиона Кузнецова для несения службы. Через месяц тот вызвал меня, и мы выехали с ним в Особый отдел. Я зашел в кабинет Казакова, где сидел еще один товарищ, с которым мне предстояло внедриться в банду. Казаков провел с нами инструктаж, разъяснил задачу, проинформировал о кровавых делах банды, предупредил, чтобы мы вели себя осторожно в ее логове, запретил вести какие-либо записи. В заключение сказал, чтобы мы в Полтавской станице уточнили с военкомом Пономаревым свой маршрут.
Мы двинулись в Брединскую станицу. Ночью я постучал к бывшему хозяину квартиры. Он вышел и подробно описал маршрут, разъяснил, как вести себя с главарями банды. Нам следовало идти к Аненской станице, углубиться в лес, передвигаться ночью. Если кто увидит нас и спросит, куда идем, отвечать: «Наниматься в работники». Если задержат вооруженные люди и отправят на хутор, говорить то же самое. В хуторе нас продержат два дня, затем отправят на базу. Там нас будет допрашивать человек лет сорока, среднего роста, без усов, но с бородкой клинышком. Ему надо сказать: «Здесь станицы богатые, в работники нас послал сюда Степанов». Он спросит: «Сотник?» — Ответ: «Да».
