Были и крестьяне, разочаровавшиеся в жизни, и уставшие от тяжелой работы на земле. Даже парочка бурлаков с Волги, присутствовала в этой массе вооружённых и отчаянных людей. Объединяло их и железное здоровье, присутствовавшее у всех, кто дожил до этого похода, когда остальные путешественники либо уже отдали Богу душу в пути, либо заболели, и вернулись на Родину.
Сейчас в их карманах приятно позвякивали чистым серебром талеры Марии-Терезии, в качестве оплаты их услуг. Каждый из казаков был вооружён карабином Бердана, шашкой, и кинжалами. У многих были револьверы различных систем. Не было только лошадей, которых пришлось оставить в Абиссинии, и дальше идти пешком.
Но дорога этого стоила, и была настолько интересной, на сколько же и опасной, вселяя в их сердца трепет от увиденного. Никто из них не пожалел о походе, а любопытство и желание поучаствовать в истории, нарастало с каждым шагом, и они шли, и шли вперёд, подолгу разговаривая у ночных костров, и думая о будущем.
Аксис Мехрис вёл не только священников и казаков. В его отряде был и лучший полководец негуса Йоханныса IV, Аллула Куби, попавший в опалу к новому негусу Менелику Второму, и вынужденный бежать с Родины. С ним вместе был элитный отряд самых преданных воинов.
Верных оказалось немного, всего сотня, зато это были лучшие. А уж из того чёрного мяса, которым владел неведомый Мамба, он сможет сделать элитных воинов, если его, конечно, возьмут на службу. Его друг Аксис не сомневался в этом, а значит, не будет сомневаться и он.
Мамба ненавидел махдистов, и в этом они были схожи. Значит, Алула Куби снова будет воевать с ними, и пусть над ним будет развеваться другой штандарт, а в бой отправлять человек, недостойный до этого быть его рабом. Он выполнит свой долг до конца, и отомстит за гибель своего повелителя и друга, ради своего народа и веры пожертвовавшего всем, что у него было, несмотря на своё положение.
Две слезы скатились по щекам сурового военачальника, а рано поседевшие короткие курчавые волосы на голове и лице, горестно топорщились во все стороны, когда он думал о том сражении, где погиб его повелитель.
Смахнув непрошенную влагу с щеки, он провёл рукой по короткой бороде, и перекрестившись, заснул, возле почти потухшего костра, более не сомневаясь ни в чём. А ночь укрыла его своим тёплым покрывалом, отправив другой дорогой, рыщущих по земле, ядовитых скорпионов.
